Орден Розги. Дрессаж - [69]

В ее глубине, на роскошном ложе для отдыха, расположенном на невысоком подиуме, возлежала его тетя с тонкой сигаретой в руке. И в тот же момент он увидел, что ее юбка с разрезом распахнулась так сильно, что стала видна ее восхитительная ножка до самого края шелкового чулка. Он прилип взглядом к его границе с обнаженной кожей, соседствовавшей с плотью, просвечивающей сквозь шелк, и это зрелище так заворожило Жана-Луи, что он уже не обращал внимания на козлы, позорный столб и инструменты, развешанные на стене и лежащие на странной скамье с круглым отверстием. Он опомнился лишь тогда, когда его тетя сделала Соланж какой-то знак, и тут же сверху спустилась веревка с крючком на конце. И прежде чем он успел что-либо сообразить, горничная подцепила крючком цепочку от наручников и подтянула веревку, вздернув связанные руки Жана-Луи. Это вынудило юношу для сохранения равновесия расставить ноги и нагнуться. Он оказался в унизительной позе, которая заставила его затрястись от страха и стыда. Его возлюбленная тетя смотрела на него с насмешкой, очевидно, наслаждаясь мучениями своего племянника.

— Выпорите его розгами, — наконец приказала она Соланж. — Не щадите его, но и до крови не бейте. Я хочу, чтобы наказание продолжалось все время, пока я буду курить сигарету.

— Ох, пощадите меня, тетя! Я не заслужил такого! Сжальтесь!

— Запомни, я люблю курить в тишине. Поэтому если я назначаю наказание на время курения, то в комнате должно быть тихо. Если же криков не избежать, то они должны быть во всю глотку. Но жалкие стенания я ненавижу. Соланж, засунь ему в рот шарф. А то он начинает меня раздражать.

Она стянула с шеи легкий шелковый шарф и кинула его горничной. Та со смехом поймала его.

— Будьте любезны, месье, откройте рот… Нет? Месье желает сопротивляться?

Внезапно Соланж пребольно ущипнула юношу за сосок прямо сквозь ткань рубашки. Жан-Луи завопил. И горничная тут же затолкала в его широко раскрытый рот шарф своей госпожи. Она потрудилась запихнуть его внутрь почти весь, оставив свисать снаружи лишь один уголок, и эта деталь лишь подчеркивала унизительную беспомощность несчастного.

— В вашем положении, месье, следует уяснить раз и навсегда, что лучше подчиняться сразу! — саркастически заметила Соланж.

Потом она встала у него за спиной, взяла розги и, не дожидаясь приказа, начала наказание. Она не торопилась, но и передышек не делала, собираясь провести порку, как следует.

Тем временем мадам де Варенн курила. Подол ее платья задрался еще выше, и Жан-Луи не мог оторвать взгляда от беспечно выставленных на его обозрение соблазнительных ног. Это зрелище буквально гипнотизировало его, несмотря на все мучения и унизительную позу, в которой он стоял. Из-под полуопущенных ресниц мадам де Варенн следила за размеренной поркой с таким равнодушным видом, словно у нее на глазах не происходило ничего особенного. Время от времени она лениво подносила к губам сигарету или стряхивала пепел. А розги продолжали неумолимо опускаться на уже пылающий зад Жана-Луи. Когда сигарета истлела, мадам де Варенн сделала горничной знак остановиться.

— Уверена, тебе захочется взять мой шарф на память, донжуан! — сказала она, поднимаясь со своего ложа. — Я дарю его тебе, но с одним условием: ты не должен вынимать его изо рта, пока не выйдешь на улицу. Проследите за этим, Соланж! И, разумеется, за тем, чтобы через пять минут его не было в моем доме. А напоследок вот тебе еще один подарок от меня. Мой автограф…

Она подошла к Жану-Луи и прижала к одной из его обнаженных ягодиц кончик своей сигареты. После чего она ушла.

История умалчивает, успел ли Жан-Луи одеться и покинуть дом тети за три минуты или прокопался больше четырех. Но прекрасная Соланж абсолютно точно следила за его сборами по своим наручным часам, и можно с уверенностью сказать, что по истечении пятой минуты юноша услышал, как за ним закрывается дверь подъезда. В тот же момент он изо рта вытащил шарф, сунул подарок в карман и бросился прочь.

II

Однако пережитое приключение вовсе не отвадило Жана-Луи от дома мадам де Варенн, и в следующий четверг он снова звонил в дверь ее дома. Ему открыла другая горничная, такая же высокая, как Соланж, она была пухленькой блондинкой, а в ее глазах не было присущей Соланж странной жестокости. Юноша с облегчением понял, что она его не знает и, как только он представился, она пропустила его в дом. Она проводила его в комнату, которой в прошлый раз он не видел. Стены этой комнаты от пола до потолка были задрапированы красивой тканью, а по диагонали ее перегораживала длинная, покрытая лаком ширма. Жан-Луи заметил, что для сидения в комнате был лишь диван с подушками, но он не решился на него сесть и остался стоять.

Спустя несколько минут, в комнату вошла Соланж, одетая и причесанная совершенно иначе, нежели в прошлый четверг. Высокий белый воротник добавлял ей представительности, а еще на ней были потрясающие черные ботинки со шнуровкой сбоку, доходящие ей почти до самых колен. Жан-Луи никогда не видел женщин, одетых подобным образом, если не считать одной гравюры, которую тайком показал ему товарищ по лицею. Еще тогда Жан-Луи был поражен странной и провоцирующей красотой такого наряда.