Орден Розги. Дрессаж - [67]
— О нет, тетя, я пришел совершенно самостоятельно. Я проходил мимо вашего дома и подумал…
— Только не лги мне! Ты оказался здесь совсем не случайно. И уж совсем не случайны были твои частые появления в Булонском лесу. Готова поклясться, ты думал о визите ко мне с прошлого воскресенья!
— Ох, тетя, но как вы об этом догадались? Это все правда.
— И за свою ложь ты заслуживаешь двух пощечин! Немедленно становись на колени, и ты получишь их.
— Но, тетя…
— Жан-Луи, запомни, в гостях у дамы не принято возражать ее приказам! Неужели ты испугался? Ну-ка, живо становись на колени… Вот так, хорошо. Руки скрести за спиной. Да, вот так… И смотри на меня… Вот… первая пощечина…
— Ох…
— …Вторая!
— Ох…
— А теперь поцелуй мне руку… дурачок… и улыбнись! Это не последние пощечины в твоей жизни. Поднимайся… Хотя нет! Сядь-ка на пол, к моим ногам, как тогда. Тебе напомнить нашу встречу в воскресенье? Уверена, ты прекрасно помнишь те пять минут, когда мы остались наедине друг с другом и я усадила тебя у своих ног так же, как сейчас. У тебя было впечатление, что ты прислуживаешь своей тете словно хорошенький паж, правда? Ты был так оживлен, и твои щеки так мило краснели. Сейчас ты тоже раскраснелся, правда, сегодня это следы пощечин. Но как же забавно ты выглядел! Никак не мог понять, куда тебе смотреть, отводил взгляд, и вместо того, чтобы смотреть мне в глаза, рассматривал мои туфли!
— Вы заметили, да, тетя?
— Ну раз я говорю тебе об этом, значит, заметила!
— На вас были такие красивые туфли! Я никогда не видел туфель с такими высокими каблуками, да еще так близко! Но те, что на вас сейчас, еще изящнее и красивее. На них правда изображена волчья морда? Так впечатляюще выглядит — ваши ноги, попирающие волка…
— А у тебя хороший вкус, мой мальчик. Что ж, раз тебе так нравятся мои туфли, я разрешаю тебе поцеловать их.
— О… я бы никогда… Но мне так этого хочется…
— Нет, не так, не дотрагивайся. Ляг ничком и целуй мою ногу, стоящую на полу… Вот так… Задержись на мгновение, я хочу почувствовать твое дыхание сквозь туфлю. Тебе нравится, как пахнет моя ножка? Ну-ка вдохни поглубже… Так… Теперь встань и поцелуй другую ногу своей тети. Хорошо… На сегодня достаточно… А теперь садись у моих ног, и мы поговорим. Я хочу, чтобы сегодня вечером ты заснул, думая обо мне. Ты ведь так и сделаешь, правда?
— Да, тетя, я засыпаю с мыслями о вас каждый вечер, с тех пор, как впервые вас увидел. И даже засыпая, я вижу вас в моих снах.
— Вот как! И о чем же ты мечтал, думая обо мне?
— О, я вспоминал о том, как вы прекрасны и потрясающи… вспоминал аромат ваших духов, ваш голос, а особенно тот момент, когда вы прижали меня к себе и поцеловали в глаза. Я думал, как было бы здорово прижаться к вам хотя бы еще раз…
— Стало быть, все то, что было бы, если бы ты был влюблен!
— Но я и в самом деле влюблен!
— Нет! Разве что это любовь с первого взгляда?
— Возможно. Так или иначе, это чувство не покидает меня вот уже три месяца.
— Подумать только!
— Прошу, не смейтесь надо мной, тетя. Мне всего восемнадцать лет и…
— А мне кажется, скорее, семнадцать…
— Почти восемнадцать… будет через восемь месяцев. Это вас смешит?! Так знайте, я говорю вполне серьезно! Не стоит думать, что мои чувства — это какие-то детские игры! Я люблю вас… как бы это сказать?.. По-взрослому! Не знаю, понимаете ли вы, что я пытаюсь сказать? Как мужчина, вот! Когда я понял, какие чувства овладели мной, я попытался сопротивляться. Но все напрасно! И с прошлого воскресенья я твержу себе, что это плохо, потому что вы моя тетя и мои чувства обязывают вас, что называется…
— «Что называется»? Потрясающе! На самом деле, все гораздо проще. Все эти дни, после нашей встречи в твоем доме, ты хочешь переспать со мной. Вот твои истинные чувства, не правда ли?
— Я такого не говорил, тетушка.
— Но думаешь ты именно об этом, и именно потому пришел сюда.
— Ох!
— Впрочем, я прекрасно понимаю твое желание. Я красива, поэтому твой природный инстинкт диктует тебе дальнейшие действия. Я же совершенно не хочу, чтобы ты что-то там себе воображал. Но удивительно другое — твоя неслыханная дерзость. Откуда ты ее набрался? Ведь в конце концов…
— Я полагал, что понял…
— Что? Я всего лишь пару раз улыбнулась тебе на прогулке.
— Но ведь не только. В воскресенье мне показалось…
— Ах, тебе показалось! Что именно тебе показалось? Что я специально оказывала тебе знаки внимания, когда мы остались одни?
— Да! А вечером я услышал, как о вас говорили родители.
— Неужели? И что же они говорили?
Раб за решеткой что-то пробормотал и сильно сжал руками прутья свой тюрьмы. Заметив это, Барбара почувствовала наслаждение при мысли, что вскоре эти мускулистые руки полностью обессилят, повинуясь одному ее желанию. (Барбара)
Наконец, чтобы еще больше усилить наслаждение, Барбара села на скамейку и, подняв платье до самого живота, занялась онанизмом прямо перед глазами возбужденного раба. (Барбара)
…она прокрутила колесо, чтобы перевернуть раба вниз головой… Одну ногу она поставила на приставную ступень, и, как и обещала, направила струю спермы на свой сапог. (Барбара)
И наконец, вдев ноги в стремена, она оседлала своего «коня», вставила себе в щель еще содрогающийся член, и пустилась в необузданную скачку, насилуя свою жертву. (Барбара)
