2–й и 6–й корпуса Малка и Олекса вместе с 3–м корпусом Аржанина образующие 2–ю армию или «Центральную группу войск» весной нанесут удар по Киеву и Чернигову, с последующим выходом на Крымский полуостров. Причём если Малк и Олекс будут сплавляться по Днепру, то корпус Аржанина, сейчас прибирающий к рукам Муромское и Рязанское княжества, на галерах будет сплавляться по Десне. Уже под Киевом две группировки «ЦГВ» — Днепровская и Деснинская могут, случись в этом надобность, вновь объединиться в единый кулак.
В устье реки Кама, разогнав по пути, восставшие против монголов отряды бахадиров (дружинников) и субашей (ополченцев), объединённая волжская группировка войск разделилась. 20–ая рать 5–го корпуса направилась вверх по Каме к городам Жукотину и Керменчуку, остальная же армия продолжила спуск по замерзшей Волге.
В устье реки Казанки у левого береги Волги располагался небольшой пограничный городок, площадью около 5 га — Ошель. Город стоял на высоком мысу, с напольной стороны городская крепость была выложена из камня — известняка. С других сторон, используя сложный, труднопреодолимый рельеф местности, булгары возвели деревянные укрепления.
По словам наших разведчиков это была в Булгарии единственная крепость, имеющая каменную стену. Остальные города, максимум, что имели каменное, так это башни. В остальном же, они были укреплены также, как и большинство среднестатистических русских городов сопоставимого размера. Для нашей осадной артиллерии каменная стена не являлась непреодолимым препятствием, но и переводить за зря порох тоже не было особого желания, плюс к этому хотелось оказать на булгар, особый деморализующий эффект.
Поэтому Ошелю, запёршемуся перед лицом нашей наступающей армии, не посчастливилось испытать «греческий огонь/напалм» на собственной шкуре. Бочки начинённые «напалмом» зашвыривались метательными машинами прямо за городские стены. Мы со штабом заняли место на возвышенности, разбив там палатки и шатры, для пущего комфорта. Хотелось собственными глазами оценить результаты воздействия этого вида оружия на городские стены и застройку.
С занятой нами кручины весь Ошель был как на ладони: хорошо просматривались высотки минаретов, купола мечетей и крыши многочисленных домов. Но вся эта красота мирной жизни прямо на глазах стала радикально преображаться. Всю эту упоённую патриархальность очень быстро начали слизывать разгорающиеся повсюду языки пламени, превращая её в дымящиеся развалины. Толпы народа вываливались на улицу, бестолку пытаясь затушить разгорающиеся повсеместно очаги пожаров, при этом задыхаясь от огня и дыма.
— Хорошо басурмане прожарятся! — с довольством прокомментировал разворачивающуюся картину локально апокалипсиса командующий «ВГВ» Бронислав.
С каждой минутой пламя разгоралась всё сильнее, буквально вытягивая воздух. А усилившийся над городом ветер стал щедро разбрасывать во все стороны целые снопы искр. Городские ворота одни за другими стали раскрываться, выталкивая наружу толпы ошельцев. Некоторые люди, отрезанные от выходов из города, взбирались на стены и прямо с них прыгали в снег.
Зарево, разыгравшееся над Ошелем, было хорошо заметно даже в Булгаре, находящемся совсем рядом, на противоположном, левом берегу Волги.
— Хорошо получилось, государь! Этим не тушимом напалмом мы сможем так любой город взять! — восторженно заявил командир 4–го корпуса Лют.
— Не взять, как ты видишь, а полностью спалить и уничтожить! — несколько умерил я его неуместный пыл. — А мне желательно под свою руку взять Булгарские города, а не головешки от них! Если бы я не был ограничен в порохе и во времени, то мы брали бы эти города своим обычным способом — приступом с использованием пушек.
— Я думаю в Булгаре, особенно после начисто спаленного Ошеля, сообразят, что тебе, государь, нужно во всём повиноваться и сдадут свою столицу без боя! А там за ней и другие Булгарские города последуют, куда они денутся!? — Включился в разговор Клоч.
— Дай — то Бог! Зарево ошельского пожара, наверное, в Булгаре видно! — Я был по — настоящему впечатлён ужасным видом разрушений. — У меня, с одной стороны, вовсе нет желания палить всю Булгарию, а с другой стороны, нам надо успеть овладеть всей этой Волжской страной до ледохода. На грядущее лето у меня слишком много всего запланировано, чтобы здесь и сейчас терять свои ограниченные боеприпасы и, самое главное, время, что на вес золота!
Воеводы молча выслушали мои пояснения и принялись дальше, как загипнотизированные, взирать за огненным буйством.
— Немедленно начинаем переправляться на тот берег, к Булгару! Нам тут больше нечего делать! — неожиданно отдал я приказ, выводя свою ставку из гипнотического транса.
— А с этими, выскочившими из города погорельцами, что прикажешь делать? — с нотками удивления в голосе спросил Клоч.
— А что ты предлагаешь? Приютить их, и дома им отстроить? — все присутствующие захмылялись.
— Нет, государь! Я имел ввиду, полонить их не будем? — смутился командир 1–го корпуса.
— Вот ещё не хватало! Пускай они лучше на воле «благую весть» о моём пришествии разносят. Так, думаю, толку от них больше будет!
