Все засмеялись, уловив потайной смысл в моих словах. Психологическая война тоже требует своих солдат, а ошельцы на эту роль, после всего с ними случившегося, подходили лучше всех, как никто другой!
В соседнем с Ошелью городе Булгаре, при наступлении русских войск разыгрался мятеж против немногочисленного ордынского гарнизона и инкорпорированных монголами булгарских войск. Несмотря на начавшееся общенациональное восстание, ещё далеко не все города Булгарии успели освободиться от присутствия захватчиков. Если они здесь и сейчас они подняли бунт, то видать жителей Булгара в прямом и переносном смысле припекло, и им страсть как не хотелось повторять судьбу спалённого Ошеля.
Город был укреплён в ныне традиционном стиле со всеми необходимыми атрибутами — ров, вал, деревянная стена с башнями. Башни, у своего основания, и деревянная стена, выполненные в виде срубов — «тарас», были заполнены землёй и камнями. Во многих местах они носили следы недавнего обрушения и последующего восстановления на «скорую руку».
Такие плохо «заплатанные» укрепления и вовсе не должны были доставить нашей артиллерии серьёзных проблем. Но осаждать город артиллерийским огнём не пришлось. Ратьерские сотни, внезапным наскоком, сумели взорвать, а потом и взять под контроль одни из городских ворот, а затем дождаться подхода пехотных соединений авангарда. Новая столица улуса Джучи бесславно для монголов, как карточный домик, падала к ногам русских войск.
По улицам Булгара, ныне уже далеко не такого богатого и многолюдного, каким он был в лучшие свои годы до монгольского нашествия, стали растекаться во все стороны пехотные подразделения. Сопротивление на улицах города носило очаговый характер. Спонтанно возникшие баррикады разносились в щепки подтянувшейся полевой артиллерией.
К утру следующего дня весь город был в наших руках. Булгары — толмачи присоединившиеся к нашему войску главным образом из Суздальского княжества, сопровождали наши войска, словно веером расходящихся по центральным улицам Булгара. Через рупоры, во всю мощь своих лужённых глоток эти булгарские посредники на родном языке кричали жителям Булгара заранее составленный текст послания. Горожане, боясь казать носа, испуганно засели в своих домах, ожидая неминуемого насилия, с ужасом в глазах поглядывая на русские заставы перегородившие площади и перекрёстки улиц.
Булгары не верили своим ушам, изумительно громогласным словам своих сородичей, важно расхаживающим по городским улицам вместе с отрядами русских воинов. Оказывается, эти булгары, пребывающие в стане внезапно вторгшегося врага, созывали народ на площадях и в мечети, для присяги новому русскому эмиру, государю всей огромной Смоленской Руси. И при всём при этом, что вовсе не укладывалось у местных жителей в головах, они клятвенно обещали всем присягнувшим полную защиту жизни, здоровья и имущества посредством русских законов.
Вскоре, со всех концов Булгара к главным площадям города потянулись весьма настороженные всем происходящем процессии мирных жителей. Булгарские толмачи, охрипшими от напряжения глотками, не один час убалтывали собравшиеся на площадях толпы, расписывая им во всех самых ярких и бравурных цветах грядущую счастливую и сытную жизнь, что на них вот — вот обрушится, стоит им только стать подданными и составной частью Смоленской Руси. А в это время политработники, заодно со спецслужбами, в куда более келейных условиях общались с муфтиями, местными крупными землевладельцами и купцами.
Булгарский и нобилитет и плебес дали нам себя уговорить. Но, честно говоря, им ничего другого и не оставалось делать. В противном случае, Булгар ожидали всеобщее разорение, а затем и полное уничтожение.
Из Булгара, минуя полностью разрушенный и сожжённый монголами осенью 1236 года город Сувар, войска направились прямо к «Великому городу» Биляру. Под стенами города мы столкнулись с крупными булгарскими силами.
В моих ушах в который раз звучит оглушительная песнь войны. По накатывающему конному «цунами» методично начала работать артиллерия.
Баххх…. Баххх…Баххх…
Морозный воздух, смешанный с пороховыми газами засаливал глаза, кисловатый пушечный «перегар» заставлял морщиться нос, во рту стало горчить
Громовые раскаты орудий неистовствуют уже в голове каждого бойца. После каждого выстрела, выбросив в сторону врага всю свою ярость, пушки по инерции откатываются назад на несколько метров.
В общую оглушающую какофонию звуков ворвались новые «голоса» — зазвучали трубы. Сразу, словно из небытия, вынырнули голоса командиров.
— Стрелки пли! — и в ответ от шелестящих в воздухе стрел чернеет небо.
В симфонию войны резко и оглушающе влетели новые звуки.
— Стрельцы … огонь, пли!
Над войсками повисла практически не прерывающаяся песнь залпов луков, арбалетов и ружей, разбавляемая «тяжёлым роком» — артиллерийской канонадой.
Вот уже в сторону накатывающего вражеского войска полетели связки гранат — последний рубеж дистанционного боя. Первая и вторая шеренги пикинеров ещё более уплотнили свой строй, ощетинившись острыми наконечниками. Зато, оставшиеся за их спинами воины, ставя рекорды скорострельности, продолжают упорно стрелять, засыпая врага стрелами и болтами с пулями.
