Оранжерея - [12]

Шрифт
Интервал

В середине XI века — этот галоп через века быстро приближает нас к кульминации — на эти земли пришли половцы, против которых объ­единились русские князья, сойдясь на Хортичем острове — всего в десяти милях ниже островов Каскада. А там настало время монголов. В 1223 го­ду русские дружины вновь сошлись на Хортичем, на этот раз, по иронии Клио, вместе со своими бывшими врагами — половцами, и двинулись на татаро-монгольские войска, и 31 мая были раз­биты на реке Калке. С той поры земли вблизи Каскада долгие годы пустовали — точнее, почти двести лет. Из-за частых набегов татар землепаш­цы и бродники не селились в этих местах.

Так случилось, хвала Богу, что далматские странники появились на островах в то время, когда Золотая Орда распадалась на отдельные ханства: Сибирское, Казанское, Ногайское, Крымское и про­чие. Ханы были слишком заняты распрями и меж­доусобицами, чтобы обращать внимание на горст­ку колонистов, укрепляющих отдаленные мшистые скалы на Днепре, и у наших странников было це­лых сорок лет покоя, позволившие им закрепиться на островах Каскада.

В 1461 году, уже после смерти Нечета-Далма­тинца, крымский хан Хаджи I Герай и запредельский правитель Драган Святоша заключили в Кырк-Ере военный союз, обеспечивший остро­витянам независимость. В 1475 году запредельский флот под командованием Стефана Петро­вича выступил на стороне паши Гедика Ахмеда и совместно с ним разгромил генуэзские колонии в Крыму. Безымянный русский летописец говорит о ста кораблях всякого добра — оружия, утва­ри, мрамора, припасов и скотины, „опричь того две ладьи золота", вывезенных далматцами из Каффы. Союз с крымскими татарами уберег запредельцев от разорения, когда в 1557 году татаро-турецкое войско разрушило крепость князя Вишневецкого на Малой Хортице.

Запредельцам, число коих в те времена уже превысило сто тысяч человек, приходилось быть тонкими дипломатами. Дочь Зорана I Грузного (вес его был таков, что ни одна лошадь не могла его вынести, и он, как греческий бог, стоя в зо­лоченой колеснице, правил квадригой белых ко­был) была выдана за герцога Йоркского, а сын Марка III Нежного обвенчался с прусской прин­цессой Анной-Луизой. В царствие Петра Велико­го на островах Каскада гардемарины обучались морскому делу, при Григории Потемкине остро­витяне вместе с русскими и пришлыми голланд­цами строили ретраншементы и верфи на юге империи. В 1789 году правитель Запредельска Марк ЕХ Отчаянный (delirium tremens[16]) позволил преследуемым на родине немцам-меннонитам из Данцига основать на одном из островов Кас­када собственную колонию, получившую назва­ние Розенталь, „а также освободить по убеждени­ям их от воинской службы и разрешить им дер­жать харчевни и постоялые дворы и варить пиво и мед как для собственных нужд, так и для про­дажи"».

Затем шли страницы с рассказом о диплома­тических распрях при европейских дворах того времени и причудах русских царей, которые Марк обыкновенно пропускал, после чего дед вновь об­ращался к истории речного архипелага.


6

«Цепь из шести островов, называемых Ниж­ним, или Малым, Каскадом (поскольку был еще давно ушедший под воду Большой Каскад, в сорока милях вверх по течению Днепра), с его каменис­тыми полынными пригорками и древнейшими в Европе гранитными фьордами, покрытыми крас­ными лишайниками и седоватым налетом соли, начала обозначаться на картах (досужими италь­янскими купцами и любознательными шпиона­ми Ливонии, переодетыми странствующими мо­нахами) только с конца XVI века. Полноводная и величественно-спокойная река, на всем своем про­тяжении идеальная для судоходства, в этих мес­тах едва проходима — русло ее не только раздва­ивается, но и троится. Песчаные отмели, ряды по­рогов, бурное течение и водовороты, а главное, „рубежи", или scopulus[17] (высокие, часто меняю­щие свое положение бары на подходе к остро­вам), вынуждают обносить корабли посуху, во­лочь по песку и камням сотни саженей. Один рус­ский полководец XVIII столетия в своих желчных записках назвал эти места „катарской катарактой", имея в виду, конечно, латинское значение слова cataracta — каскад. Такой труднодоступностью объясняется то, что островов Каскада нет ни на картах Бернарда Ваповского (Краков, 1528), ни в знаменитой „Isolario[18]" великого Бенедетто Бордо-не (Венеция, 1528), изобразившего и описавшего многие известные острова мира, ни у Гастальди (Венеция, 1546), ни на карте англичанина Дженкинсона, проехавшего из Москвы в Бухару в 1558 году и выпустившего карту Московии и других местностей (Лондон, 1562), дошедшую до нас по копиям в атласах Ортелия и де Йоде. Пред­ставляется вероятным, что острова Каскада были обозначены, хотя бы схематично, в утраченных картах голландского купца Исаака Масса, посе­тившего Запредельск в 1601 году, а также у амс­тердамского картографа Хесселя Герритса, в ру­ки которого попала подлинная рукописная кар­та России работы царевича Федора Годунова. Позднее острова Каскада были отмечены на об­щей карте Московского государства, известной как „Большой чертеж", на которой впервые по­дробно изображались „окраинные земли". Она была изготовлена в единственном экземпляре и к 1627 году совершенно истрепалась.


Еще от автора Андрей Александрович Бабиков
Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

Литературная деятельность Владимира Набокова продолжалась свыше полувека на трех языках и двух континентах. В книге исследователя и переводчика Набокова Андрея Бабикова на основе обширного архивного материала рассматриваются все основные составляющие многообразного литературного багажа писателя в их неразрывной связи: поэзия, театр и кинематограф, русская и английская проза, мемуары, автоперевод, лекции, критические статьи и рецензии, эпистолярий. Значительное внимание в «Прочтении Набокова» уделено таким малоизученным сторонам набоковской творческой биографии как его эмигрантское и американское окружение, участие в литературных объединениях, подготовка рукописей к печати и вопросы текстологии, поздние стилистические новшества, начальные редакции и последующие трансформации замыслов «Камеры обскура», «Дара» и «Лолиты».


Рекомендуем почитать
Девочка с бездомными глазами

Начальник «детской комнаты милиции» разрешает девочке-подростку из неблагополучной семьи пожить в его пустующем загородном доме. Но желание помочь оборачивается трагедией. Подозрение падает на владельца дома, и он вынужден самостоятельно искать настоящего преступника, чтобы доказать свою невиновность.


Долгие сказки

Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…


Ангелы не падают

Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.


Бытие бездельника

Многие задаются вопросом: ради чего они живут? Хотят найти своё место в жизни. Главный герой книги тоже размышляет над этим, но не принимает никаких действий, чтобы хоть как-то сдвинуться в сторону своего счастья. Пока не встречает человека, который не стесняется говорить и делать то, что у него на душе. Человека, который ищет себя настоящего. Пойдёт ли герой за своим новым другом в мире, заполненном ненужными вещами, бесполезными занятиями и бессмысленной работой?


Дом

Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.