Опора на духовного учителя: построение здоровых взаимоотношений - [6]

Типичный духовный искатель в традиционном Тибете

По традиции, большинство духовных искателей-тибетцев так же, как и их учители, были соблюдающими безбрачие монахами или монахинями, обладающими ограниченными представлениями о семейной жизни, полученными преимущественно из своего детства. Большинство имели также и о светских делах ограниченные знания. Почти каждый вступал в монастырь необразованным ребенком. Тибет прошлого никогда не развивал системы общего образования и, в действительности, вряд ли имел вообще какое-то светское образование. Самые крупные примеры исключений из этого правила имелись в столице Тибета – Лхасе, где располагались государственная школа для обучения гражданских служащих и Медико-астрологический институт. Поступление в них было обычно ограничено и предоставлялось только детям аристократии. Затем, монастырское образование охватывало только предметы, связанные с духовными сферами. Даже в тех монастырях, где преподавались медицина и астрология, эти предметы сильно переплетались с буддийской теорией и ритуалами.

У мирян существовало немного возможностей духовного образования. Пожалуй, единственная возможность состояла в обучении у нгагпы (sngags-pa), женатого тантрического йогина, посвятившего свою жизнь медитации и исполнению ритуалов в домах людей. Однако нгагпы обычно обучали только детей из своих собственных семейств и немногих молодых людей, которые жили бы с ними. В то время, когда они останавливались на несколько месяцев в доме своего покровителя в далеком районе, могло случиться, что они наставляли также подростков в этом доме и нескольких других детей из знаменитых родов в этой области. Но число нгагп в Тибете все же трудно сравнивать с числом монахов. Духовные искатели из мирян были скорее исключением, а не правилом.

Некоторые нгагпы были также тулку (sprul-sku, ламы-перерожденцы) и являлись обычно мирянами-владыками тронов (тулку) в одном или нескольких монастырских учреждениях, ответственными за передачу посвящений и проведение наиболее крупных ритуалов. Еще в детском возрасте опознанные как перерождения прошлых тантрических мастеров, тулку оставались на вершине тибетского общества. Мужские и женские монастыри обычно не принимали на обучение мирян. Тем не менее, если нгагпы-тулку были связаны с монастырскими учреждениями, они зачастую получали свое образование именно там. Подобным же образом и юные члены их семейств, а позже их собственные дети тоже могли брать уроки в мужских или женских монастырях. Так духовные искатели подобного рода часто имели тесные связи с монахами и монахинями.

Вступление в монастырь в традиционном Тибете

Традиционно тибетцы вступали в монастыри в юном возрасте. Требуемыми для этого условиями были здоровье и возраст, достаточный для того, "чтобы прогнать ворону". Эта способность показывала, что дети уже достаточно самостоятельны, чтобы жить вне дома. Большинство тех, кто вступал в монастырь, были семи или восьми лет, хотя тулку были иногда только около четырех лет.

Решение о вступлении в монастырь всегда основывалось на взаимной договоренности между родителями и ребенком. Инициатива могла исходить от любой из сторон. Становление монахом или монахиней в Тибете было не только престижным, это было обычным делом. Более одной шестой части всего населения составляло монашество. Более того, благодаря отсылке некоторых из детей в семье в монастыри удавалось предохранить чрезмерное дробление принадлежащего семье имущества, на которое обречен почти каждый домохозяин.

Хотя дети-монахи и монахини брили головы и надевали монашеские одежды, они обычно не принимали первичных монашеских обетов до раннего отрочества или середины этого возрастного периода или же полных монашеских обетов – до двадцати одного года. В отличие от своих христианских товарищей, обычно они поддерживали связи со своими семьями. Если в детстве они проживали в далеких монастырях, то часто проводили летние каникулы дома, помогая на поле или со скотом.

Можно спорить о том, что детей вряд ли можно относить к искренним духовным искателям. Многие, конечно, хотели вступить в монастыри, чтобы наслаждаться товариществом, живя с детьми своего возраста. А иные, кто жаждал знаний, имели сильное желание попасть в монастыри, поскольку изучение буддизма было для них путем получения образования. Духовные интересы часто проявлялись впервые в игровом подражании медитации и ритуалам, проводимым старшими монахами. Искренний духовный интерес приходил по большей части с образованием и созреванием. Многие монахи и монахини, однако, никогда по-настоящему так и не развивали этого интереса и оставались в монастырях просто ради безопасного образа жизни.

Юные монахини и монахи традиционно жили в домах своих учителей. Если они поступали в крупные монастыри за пределами своей родной области, ученики и учители из одного района жили в землячествах, составляющих подразделения внутри более крупных институтов. У них были свои храмы для общих молитв, и, подобно большинству горных народов, они чувствовали сильную связанность друг с другом благодаря региональному подчинению и общим диалектам.