Операция выбор Ы! - [9]
Люся поставила передо мной на стол пол-литровую чашку с чаем и деликатно вышла из кухни.
— Телевизор посмотрю, — объяснила она.
Квакин доел и поставил тарелку в мойку. Я молча наблюдал за его действиями, прихлебывая из чашки душистую жидкость.
— Я по поводу списков кандидатов в депутаты, — начал Саня разговор, споласкивая руки под краном.
— Только не сейчас, я тебя умоляю. Про что угодно, хоть про серебряные рудники, хоть про виртуальные миллионы, про ураганы давай, про погоду… Только не про списки… Они мне последний месяц поперек горла стали…
— Дело такое, — продолжал Саня усаживаясь за стол. Его не тронул мой трагический голос. — через три дня надо от нашей партии подавать эти списки в избирательную комиссию. Как только они там окажутся, их зарегистрируют — все, обратного пути нет… Я до сегодняшнего дня был третий в городской совет… Вполне проходное место… Но, вдруг оказывается, что твой Шеф договорился с моим… И я уже буду пятым… А вперед протолкнули двух людей из вашего штаба…
— Кого? — насторожился я. Это была совершеннейшая неожиданность.
— Моню Тульского и еще одного бизнесмена. Совершенно левого. Первый раз вижу…
— Моню? — я был поражен своей непосвященности.
— Да.
— Вот это цирк… Моню… Ну… А… А второй кто?… Не важно… Списки партийная конференция утверждает… Она ведь у вас прошла уже, и списки утвердили?
— Соберут внеочередную. И проголосуют. Завтра.
— Вот, блин… Новости… Что я могу сделать?
— Ты можешь со своим Шефом поговорить, чтобы меня на месте оставили?
Я задумался.
— Сань, это не так просто… Я в такие вещи не посвящен. Не могу же я к нему заявиться и сказать — не пори, мол, чушь. Оставь моего друга… Наверняка, они уже все решили… И какое я имею право вмешиваться?
Саня погрустнел.
— Ну ты же с ним плотно общаешься…
— Ква, не станет он слушать. Скажет — «я перед тобой свои обязательства выполнил?» Выполнил. «Ты в списках?» В списках. «А это — мои дела. Не лезь.» Все… Конец разговора. Это дела другой партии, другого штаба. «Ты, Серега, здесь разберись, со своей работой». И, будет, в принципе, прав…
— Но это же кидалово, по отношению ко мне…
— Кидалово… Но у вас же там не овцы в партии… Не голосуйте на конференции за новый список. И все дела! Они ничего не поделают.
— Ладно, переговорю с кем смогу… Если с ними уже не договорились, пока я раскачиваюсь…
— Вот-вот. Не теряй время. Это же всех касается, кто после тебя в списках стоит. Их ведь тоже сдвигают…
— Обоссуться, боюсь. Не привыкли лезть на рожон. Ты же знаешь наших, проституток наших. Проглотят. А может и нет. Тоже пахали на выборы, как верблюды.
— Ну вот, не паникуй, поговори с людьми, созвонись… Поддержат многие, я думаю.
— Ой, как надеюсь… Но есть у меня еще запасной ход. Папка со списками заверенными у меня. Вот она, папочка, сейчас покажу. Возьму и подам втихаря, зарегистрирую в комиссии… А там — пусть хоть на головах ходят. Обратного пути не будет.
Саня вышел в коридор и вернулся с коричневой кожаной папкой. Подмигнул озорно.
— Все тут списочки, с печатями, подписями, протоколами… Ношу с собой, не расстаюсь.
— Гммм. Спер, что ли?
— Ха, уметь надо, — развеселился Саня.
— Ты не резвись сильно. Без поддержки ничего не получится. Выкинут из партии — и гаплык всей карьере…
— Я с председателем городской организации договорился. С Юркой. Ты его знаешь… Обещал поддержать, в случае обострения.
— Я его плохо знаю. Смотри, чтобы первый тебя не сдал…
— Не сдаст. Мы с ним закорешились…
— Ну-ну… Закорешились. Много ты на выборах людей встретил, на кого положиться можно? — я удивился Саниной наивности.
— На Юрку можно положиться. Он нашего возраста, еще не успел скурвиться.
— Да, много ты знаешь… Но, Моня, Моня… Не ожидал. Резвый пидор. Я ж его и приблизил к Шефу… Вот так… Знаешь, я поговорю с Шефом. Не съест он меня.
— Спасибо, старик… Выручишь. Много я от этого не жду, но хоть какая-то поддержка.
— Хорошо, Саня, завтра и поговорю…
Когда он ушел, я пересказал Люсе нашу с Саней беседу. Она не видела ни какого практического смысла в моем разговоре с Шефом. Я с ней, в принципе, был согласен.
— Значит так, — подвел я черту, — попробую, если столкнусь с ним. Специально на беседу напрашиваться не буду. Он этого не любит, когда лезут со скользкими проблемами.
— Правильно, кися, — согласилась Люся, — давай я ванну наберу. С морской солью. Сегодня купила.
Горячая вода с ароматом моря, быстра заживила неприятные царапины от размышлений о Моне, Шефе и несправедливом отношении к Квакину. На следующее утро эта проблема не казалась мне такой уж животрепещущей и требующей моего личного вмешательства. И я благополучно о ней забыл до самого вечера, пока мне не позвонила Санина жена Ритка.
Мы не хотим заглядывать в будущее, даже если оно присылает нам на кухню знаки в лице старых друзей, висит перед глазами дымными табачными вензелями, складывается в магические слова из газетной белиберды — слишком страшно, может нарушить покой и выделение желудочных соков. Лучше пройти мимо, отмахнувшись от назойливого шепота в ухо — «ТЫ — следующий!»
«… список кораблей ни кто не прочтет до конца. Кому это нужно — увидеть там свои имена?» —
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.