Операция «Примула» - [178]

— Прошу прощения, — начал он. — Мне, должно быть, не следовало…

Голос его тоже изменился — хриплый, дрожащий, он выдавал злоупотребление табаком и спиртным. Я открыл дверь в приемную — пусто. Было около полудня, и из служащих почти никого уже не осталось. Заперев дверь на ключ, я вернулся на свое место.

— Боже мой, Плео, вы ведь обещали мне…

— Я не виноват, — сказал он. — Мне не оставалось ничего другого… там для меня все кончено.

— Вы отдаете себе отчет, в какое положение вы меня ставите?

Он опустил голову. Должно быть, он уже привык к грубым окрикам. Я сбавил тон, понимая, что гневом делу не поможешь.

— Послушайте, неужели вы не могли мне написать из Рио?

Я понял, что он немного успокоился, словно зверь, почуявший, что его не прогонят прочь.

— У меня не было времени, — прошептал он униженно.

— Вас разыскивала полиция?

Он выпрямился, и на какой-то миг передо мной предстал прежний Плео.

— Ну что вы, конечно нет. Я не преступник.

— И давно вы в Париже?

— Три дня.

— А зачем пришли ко мне?

— Я никого другого не знаю. К кому же мне обратиться?

— Надеюсь, в Клермон-Ферране вы не появлялись?

— Нет… конечно нет. Я не доставлю вам неприятностей, мсье Прадье.

— Жилье у вас есть?

— Да… 54-бис, улица Луи-Блана. Это в десятом округе… маленькая меблированная комната… Некоторое время я могу продержаться.

Я записал адрес. Это было далеко от меня, в довольно населенном квартале, где его вряд ли могли узнать.

— Послушайте, Плео… Я хотел сказать, Моруччи… Надеюсь, вы не меняли больше имени?.. Хорошо… Сейчас я очень занят, а нам надо обстоятельно поговорить. Я зайду к вам сегодня же… скажем, часов в пять.

Мне не терпелось выпроводить его, чтобы спокойно обдумать создавшееся положение. Мне надо было побыть одному, выкурить сигарету, выпить стакан воды, вообще вспомнить привычные повседневные жесты, которые успокаивают и могут рассеять призрачное наваждение. Я чуть ли не вытолкал его вон из кабинета.

— Я рассчитывал на лучший прием, — запротестовал он. — Можно подумать, что вы меня боитесь!

— Да нет же. Но вам следовало предупредить меня… Сегодня мы непременно увидимся.

Я закрыл за ним дверь и прислонился к стене. Итак, Плео явился-таки! Но, по счастью, наполовину разрушенный. К тому же он полностью зависел от меня, и если пришел ко мне, то для того, чтобы выпросить немного денег. А если собирается шантажировать меня?.. Эта мысль повергла меня в смятение. Обескураженный, я упал в кресло. Мне заранее было ясно, что я бессилен против него, ибо не раз уже бессонными ночами я обдумывал его возможное возвращение, перебирая средства, способные нейтрализовать его. Таких, по сути, не было. На вторую половину дня у меня было назначено две встречи, одна с Пелисье на набережной д’Орсэ и другая — с Дьелефи, специальным корреспондентом «Франс суар» в Алжире, где обстановка осложнялась с каждым днем; однако вести беседу я был не в состоянии, поэтому я позвонил им обоим и попросил извинить меня. Затем позвонил в Клермон-Ферран Арманде и сказал, что меня, наверное, не будет дома, когда она вернется. Она сразу же почувствовала, что мне не по себе.

— Ты заболел?

— Нет. Небольшая мигрень.

— Не забудь про коктейль у Бюссьеров в восемь часов.

— Я приду.

— С Кристофом ничего не случилось?

— Да нет, успокойся. Все в порядке. Просто я должен встретиться с одним из своих коллег, поэтому немного задержусь. Вот и все.

Я повесил трубку. Отныне в ее присутствии мне следовало особенно следить за собой. Я оказался между двух огней — между Плео и Армандой, что меня ждет? Я предпочитал не думать об этом. Съев бутерброд в каком-то баре, я бродил из кафе в кафе, дожидаясь пяти часов. Я мог располагать некоторой суммой денег, не вызывая подозрений Арманды. Если Плео будет не слишком привередлив, этой суммы окажется достаточно. Главное — как можно скорее отправить его за границу. В пять часов я вошел в дом, где он поселился. Привратница показала мне его комнату. Я сразу понял, что люди моего уровня не частые гости в этом доме. Орденские ленты в моей петлице тут же привлекли всеобщее внимание. Что делать! Я постучал в дверь Плео.

Комната, где он меня принимал, напомнила мне студенческие годы. Железная кровать, чемодан у окна, выцветшие обои, старенький шкаф, под одну из ножек которого была подложена картонка, зеленая скатерть с бахромой, прикрывавшая ободранный стол, — все говорило о скудости и одиночестве. Занавеска скрывала, очевидно, нечто вроде кухни, так как в комнате стоял запах жареного. Плео предложил мне единственное кресло, а сам сел на кровать.

— Тут не блестяще, — сказал он, окидывая взглядом комнату; затем, взявшись за отвороты пиджака, потерявшего от долгой носки всякую форму, продолжал: — Вы спрашиваете, почему я вернулся. О! Это целая история. У меня были взлеты и падения. Под конец — одни падения. Я распростился с медициной… за отсутствием клиентуры. Пришлось податься в импорт-экспорт, так и там мой компаньон обвел меня вокруг пальца. Если бы я вовремя не спохватился, мне бы вообще головы не сносить. В этой стране середины нет: ты либо богач, либо бедняк.

Я заметил, как у него дрожат руки. Они выдавали то, что ему хотелось бы скрыть: он был алкоголиком, причем отъявленным.