Операция «Андраши» - [62]
— Мы его не отпустим.
— В том-то и дело, дурак, — прохрипел Марко. — Он это сообразит и добровольно с вами не пойдет. А вас слишком мало, чтобы увести его насильно.
Бора вырвался из глубин сна, пробурчал что-то и опять заснул.
— Ты не пойдешь туда, Никола. Понятно? И Митю не пустишь. Вам его не увести. А если бы и удалось, так они вас выследят.
Бора проснулся и сразу вскочил на ноги.
Тому было ясно, что они с Митей обязательно пойдут в Илок.
Они шли через западные леса. Деревья редели, склон полого уходил к западной равнине, где сейчас царило затишье. Он подозвал Митю и заговорил о том, как им пробраться в Илок. Оказалось, что Митя уже придумал план. Они обсуждали его на ходу и верили, что сумеют это сделать.
Днем они вышли к западной окраине лесов и увидели теряющуюся в дали желтовато-зеленую равнину. Чика Пера отправился дальше один — разузнать, как обстоят дела в Логе.
Через два часа он вернулся — совсем запыхавшись, потому что всю дорогу бежал. Пошатываясь, он добрался до опушки, где они прятались, и прежде, чем он перевел дух и выговорил первые слова, они уже поняли, что он скажет.
— В Логе фашисты.
Они набросились на худого жилистого старика, словно виноват в этом был он, засыпали его сердитыми вопросами.
— Я их насчитал двадцать, а то и больше.
— Усташи из Илока?
— И немцы тоже, Бора.
Постепенно их злость сменилась тупой усталостью.
— А они тебя видели?
Чика Пера счел это оскорблением.
— Ну ладно, ладно, — извинился Бора. — Я ведь только спросил.
— Вопрос в том, — сказал Митя, — что нам теперь делать.
— Подождать здесь и посмотреть, что сделают они, черт побери,
— А тогда пойти в Илок. Ясно.
— Да нельзя этого, — перебил Чика Пера, переминаясь с ноги на ногу. — Они идут сюда.
И вновь их охватила злость.
— Так что же ты сразу не сказал?
— Да вы мне слова…
— И откуда ты знаешь?
— Да уж знаю. У Даринки ведь там родственник держит постоялый двор, так? И уж он-то знает, так? Он знает, Бора.
— Погоди-ка… Родственник Даринки в Логе? Это кто же? Бранко Михайлович с постоялого двора? Навозная куча! Жандармский прихвостень!
Чика Пера внимательно посмотрел на Бору и осторожно переступил границу крестьянских приличий:
— Ты и Бранко… Да ведь говорят, не спал он с твоей бабой.
— Это тут ни при чем, — взъярился Бора. Его крючковатый нос заблестел от пота. — Да пусть бы он ни одной бабы на Плаве Горе не пропустил! Плевать я хотел. Если они ничего лучше не нашла, так пусть их. Но он — жандармский прихвостень, и от тебя я такого не ждал!
Чика Пера прищурил морщинистые веки и посмотрел на Бору с некоторым пренебрежением.
— Может, и так, Бора. Но он в родстве с Даринкой. И он мне сказал. Он знает.
Митя спросил:
— Послушай, Бора, это верные сведения или нет? Бора пренебрежительно пожал плечами,
— Конечно, верные.
— Но он же сотрудничает с фашистами, этот человек в Логе? — не отступал Митя.
— А кто против этого спорит, товарищ? — вмешался Чика Пера.
— Крестьяне вы, одно слово.
И вновь ситуация стала абсурдной. Том спросил:
— Ну хорошо, а что нам все-таки делать? Корнуэлл сидел рядом и молчал, глядя в землю. И все молчали.
А потом постепенно выяснилось, что Чика Пера знает ответ на этот вопрос. В прошлом году ему и еще кое-кому из Нешковаца Слободан поручил вырыть две землянки на западной опушке леса.
— Вы таких землянок и не видели!
В одной из них было даже еще внутреннее убежище со входом в дальнем углу, чтобы его нельзя было забросать гранатами снаружи. Во время октябрьского наступления там укрывался Слободан со штабом.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — возразил Бора. — Но нам туда нельзя идти.
— А почему?
— Потому что они уже заняты. Там должен быть западный связной. Я как раз хотел сказать, что надо будет завтра его найти.
— Нет его там! — объявил Чика Пера с нервным торжествующим смешком. — Мы на прошлой неделе посылали туда проверить, чтобы все для вас подготовить.
— И ничего нам не сказали, — проворчал Бора.
— Конечно, не сказали. Что же, по-твоему, крестьяне — совсем безответственные люди? Так велел Слободан. Никому не говорите, приказал он. И мы не говорили.
— А теперь ты сказал?
Маленькое узкое лицо Чики Перы сморщилось от беззвучного смеха в кулачок, как у клоуна.
— Теперь другое дело. Теперь там никого нет.
— А Кара?
— Кара ушел за Слободаном и отрядом. Говорят, в горы.
— Так ведь он должен был остаться?
— С чего это ты взял, Бора? — Чика Пера с ухмылкой наклонил голову набок. — Ты ведь всего не знаешь. Мы знаем кое-что, о чем тебе не известно. Кара ушел, потому что получил приказ уйти. Это мы от него узнали.
— Ах, от него? Так какого дьявола вы нам не сказали?
Но Чика Пера был уверен в своей правоте.
— Такой был приказ, сынок. Никому не говорите, сказал Кара. Так велел Слободан.
— Не верю.
— Дело твое. Вот увидишь Слободана, спроси у него. Спроси, что он сказал нам, крестьянам. Вы, крестьяне, сказал он, люди ответственные, вы знаете, что будет и почему. Так помалкивайте. Вот мы и помалкивали. А что? Мы же не фашисты.
— Ну ладно, — неохотно уступил Бора. — А только Бранко…
— Да хватит! — перебил Митя. — А что мы будем есть?
Бора сказал сурово:
— Чика Пера принесет нам еду.
Глава 11
Книга известного английского писателя, ученого и публициста Бэзила Дэвидсона, изданная в 1960 году, посвящена восстановлению истории древних цивилизаций в Африке. Что такое «копи царя Соломона»? Кто построил «Акрополь» в Зимбабве? Кто были безвестные гении, создавшие шедевры Бенина? Пребывала ли Африка до появления там европейцев в состоянии дикости или же африканцы создали развитую самобытную культуру? Читатель найдет здесь ответы на все эти вопросы. Дэвидсон пытается развенчать миф, будто Африка – континент, не имеющий истории.Книга Дэвидсона в свое время вызвала громадный интерес и переведена на многие языки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге четыре повести. «Далеко от войны» — это своего рода литературная хроника из жизни курсантов пехотного училища периода Великой Отечественной войны. Она написана как бы в трех временных измерениях, с отступлениями в прошлое и взглядом в будущее, что дает возможность проследить фронтовые судьбы ее героев. «Тройной заслон» посвящен защитникам Кавказа, где горный перевал возведен в символ — водораздел добра и зла. В повестях «Пять тысяч миль до надежды» и «Ветер удачи» речь идет о верности юношеской мечте и неискушенном детском отношении к искусству и жизни.
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.
Книга документальна. В нее вошли повесть об уникальном подполье в годы войны на Брянщине «У самого логова», цикл новелл о героях незримого фронта под общим названием «Их имена хранила тайна», а также серия рассказов «Без страха и упрека» — о людях подвига и чести — наших современниках.
Роман Робера Мерля «Уик-энд на берегу океана», удостоенный Гонкуровской премии, построен на автобиографическом материале и описывает превратности солдатской жизни. Эта книга — рассказ о трагических днях Дюнкерка, небольшого приморского городка на севере Франции, в жизнь которого так безжалостно ворвалась война. И оказалось, что для большинства французских солдат больше нет ни прошлого, ни будущего, ни надежд, а есть только страх, разрушение и хаос, в котором даже миг смерти становится неразличим.