Операция «Андраши» - [58]

Они вернулись к Марко, который все еще лежал без сознания под присмотром Боры. Андраши и его дочь разговаривали с пленными, то есть они разговаривали с офицером. Когда они подошли ближе, Андраши встал и поманил к себе Корнуэлла.

Том слышал, что Андраши говорил Корнуэллу. Он видел, как Корнуэлл слушал Андраши, опустив руки, — руки могильщика, оскверненные смертью.

Андраши говорил:

— Вы понимаете, что я должен был сказать вам первому?

— Что-что? — Корнуэлл как будто ничего не понял.

— Этот человек, этот офицер, — повторил Андраши устало, но настойчиво. — Вы поняли, кто он такой? Я же говорю вам: он кузен Найди. А значит, и мой родственник. Он говорит, что один раз видел вас в Дунантуле. Что вы были представлены друг другу. Он это твердо помнит.

Из-за бруствера камней офицер улыбался им. Выжидательно, почти иронически. А Андраши говорил:

— Да я и сам его знаю. Ну, разумеется, дурак — вступил в Скрещенные Стрелы, но неплохой мальчик.

Я всегда утверждал, что аристократам не следует вмешиваться в политику, но это гитлеровское безумие… эти дураки из Скрещенных Стрел… Этап, преходящий этап, и ничего больше. Нет, вы должны пойти и успокоить его. Он убежден, что вы его расстреляете.

Том услышал недоуменный голос Корнуэлла:

— Что?

И Андраши вдруг утратил величественную серьезность, подобающую его возрасту. Он схватил Корнуэлла за локоть и заговорил, повышая голос:

— Вы этого не сделаете. Послушайте меня: вы этого не сделаете.

Корнуэлл перехватил его руку.

— Поймите, пожалуйста, — сказал он. — Об этом и речи нет.

На мгновение Тому померещилось, что этот твердый голос принадлежит прежнему Корнуэллу, оставшемуся в прошлом, — в том прошлом, которое внезапно кончилось два дня назад, когда они ночевали в последней крестьянской усадьбе на северном берегу.

Андраши сказал уже более спокойно:

— Я ему это говорил. Я заверил его. Но он твердит… он твердит, что вы только орудие в их руках.

Том отошел от них, потрясенный, вне себя от омерзения, и направился к валунам, где лежал Марко. Бора шепнул:

— Он понемножку оживает.

В смутных глазах Марко мелькнула серая тень сознания. Он посмотрел на них и сказал:

— Почему вы еще здесь?

— Черт побери, Марко, мы…

— Оставьте меня и уходите.

— Нет, Марко. Нет! Митя сказал:

— Послушай, Бора. Надо сделать носилки. Возьмем одеяла и пару жердей…

Они решили сделать такие носилки, и Митя пошел вырубить жерди. Марко говорил, не закрывая глаз… На том берегу он никого, кроме Боры, не нашел: никаких следов Кары, в Нешковаце — одни мертвецы. Бора подтвердил:

— Они прошли через Плаву Гору туда и назад, сжигая все. Сжигая… Связные да и я сам… не знаю, как мы спаслись. А теперь снова…

Марко пытался сказать им еще что-то. Они нагнулись к его синим распухшим губам.

— Уходите, — сказал Марко. — Уходите сейчас же. К ним подошел Корнуэлл. Том быстро сообщил ему все, что узнал от Марко и Боры.

— Да, ничего другого нам не остается. Надо перебраться на берег и уходить на юг.

— Уходить — это правильно… — начал Бора и умолк. Том заметил, что он вопросительно прищурился и поглядел на Корнуэлла. — Но нужно решить…

Марко уже закрыл глаза. Но он еще был в сознании — его пальцы впивались в землю рядом с одеялом.

— Верно, Бора. Мне надо было самому. Но я не мог.

— Нельзя же взять их с собой, — сказал Бора.

— Да. Ты должен сделать это сейчас. Прости, что я перекладываю это на тебя.

Подошел Митя, неся длинное прямое деревцо, которое он срубил за прогалиной. Бора сказал ему:

— Мы прикончим их сейчас. Наступило молчание. Они ждали.

— Нет! — крикнул Корнуэлл. Митя спросил:

— Я понимаю, но как же мы возьмем их с собой? Связи нет, и неизвестно…

— Так оставьте их тут. Свяжите, заткните им рты кляпом, если хотите. Их найдут.

— И пусть они все расскажут? — возразил Бора.

— А что они могут рассказать?

Бора сказал напряженно — его маленький крючковатый нос блестел от пота:

— Они могут рассказать, что мы несем раненого. Что мы переправились в лодке на Плаву Гору.

Издалека, из чуждого им мира, к ним прорвался голос Марко:

— Они могут рассказать, что с нами идут ваши друзья.

— Да, — решительно заявил Бора. — И через час-другой за нами бросится весь илокский гарнизон.

— Вы не можете взять их с собой, — безжалостно звучал голос Марко. — И меня тоже. Добейте меня.

— Мы тебя не бросим. Корнуэлл сказал:

— Обсуждать нечего, слышите? Мы берем их с собой,

— А если за нами будут гнаться? Сторожить четверых и одного нести? — Бора попятился от них, неуклюжий великан. — Нет, я прикончу этих двух. Ничего другого не остается, черт побери.

— Ну, так вам придется прикончить и меня. Они стояли друг против друга, оцепенев.

Том втиснулся между ними. Корнуэлл говорил:

— Я не позволю. Я не позволю.

Он словно в забытьи махал ладонями перед лицом. Том сжал его запястья и уперся плечом в широкую грудь Боры.

Внезапно их охватил стыд…

Глава 7

Они отправились почти сразу же. Только Том отнес передатчик на мыс и бросил в Дунай.

— Больше я его не потащу, — сказал он Мите. — Нужно нести винтовку. Да и вообще он весь отсырел.

В любом случае со всеми дискуссиями покончено. Он чуть было не потер руки от облегчения. Но когда Корнуэлл закричал ему в ухо: «Боже милостивый, зачем?», он ничего не сумел объяснить.