Опасный дневник - [99]

Шрифт
Интервал

«Если доберутся к запорожцам, их там не выдадут», — подумал Порошин, дочитывая бумагу.

При помощи русских полков поляки справились с повстанцами. Их вожди Гонта и Железняк попали в плен. Железняка судил русский суд, его наказали плетьми и отправили в Сибирь. Но в Ахтырке Железняк бежал от конвойных, однако был пойман и позже сидел в московской тюрьме. Ивана Гонту судили в Польше, и Потоцкий жестоко ему отомстил за Умань: сначала с него содрали кожу, потом отрубили поочередно руки и ноги, затем вырвали сердце, а тело разрубили на четыре части, четвертовали. Захваченных в плен гайдамаков поляки сотнями вешали во Львове и Каменец-Подольске.

Зверская расправа с побежденными в этой схватке повстанцами осталась в народной памяти. Рассказы о том, как польская шляхта убивала пленных гайдамаков, ходили между солдатами, и говорившие, как водится, ссылались на очевидцев.

Порошин слыхивал эти печальные повести. Под окнами его квартиры заезжий казак рассказывал писарям. — Да був я раз у Монастирищи: а за Монастирищем есть ями глибокии; то я став да й дивлюсь: шо б се за ями були? Коли ж иде старий чоловик.

— Дидусю! — кажу, — що оце за ями таки?

— А ти, — каже, — хиба не тутешний?

— Ни, — кажу, — я здалека, аж из Чигиринского повиту. — Оце ж, — каже, — ваши Чигиринские гайдамаки лежать. Тут их порубано аж девятьсот; и як навалили землею, то кровь из ям свистела в гору заввишки с чоловика! — Так-таки девятьсот? — спросил один из слушателей.

— А може, и тыща, кто их знает? Да сколько ни побили, а все казаков боялись. Писля гайдамаччини, як уже ляхи стали знов правити Вкраиною, то було на десять хат один ниж и одна сокира: боялись, щоб знов народ не збунтовавсь. Оце ввийде жовнир у хату: «А ти, мужику, схизматику! У тебя два ножи, галган, гайдамака!» Визьме — и пропало.

2

Офицерам и солдатам, служившим на юге России, было видно, что война приближается, — пограничные стычки учащались, перебежчики приносили сведения о подходе турецких войск, о заготовках фуража и продовольствия. Но для сановного Петербурга известия о войне явились неожиданными — ее не ждали, к ней не готовились. Формального объявления войны турки еще не прислали, но в Стамбуле русского посла Алексея Обрезкова они заключили в Семибашенный замок, после чего дожидаться бумажных уведомлений стало бессмысленно.

Так и рассудила императрица, поспешившая возгласить: «На начинающего бог! Бог же видит, что не я зачала; не первый раз России побеждать врагов…»

Русскому послу в Англии, графу Ивану Григорьевичу Чернышеву, своему старинному другу, она сообщала:

«Туркам с французами заблагорассудилось разбудить кота, который спал; я сей кот, который им обещает дать себя знать, дабы память не скоро исчезла. Я нахожу, что мы освободились от большой тяжести, давящей воображение, когда развязались с мирным договором; надобно было тысячи задабриваний, сделок и пустых глупостей, чтобы не давать туркам кричать. Теперь я развязана, могу делать все, что мне позволяют средства, а у России, вы знаете, средства не маленькие, и Екатерина II иногда строит всякого рода испанские замки; и вот ничто ее не стесняет, и вот разбудили спящего кота, и вот он бросится за мышами, и вот вы кой-что увидите, и вот об нас будут говорить, и вот мы зададим звон, какого не ожидали, и вот турки будут побиты».

На самом деле все обстояло не столь благополучно, и не понадобилось много времени, чтобы в этом убедиться. К тому же против Барской конфедерации в Польше уже были направлены войска, и открытие второго фронта на юге требовало от страны крайнего напряжения.

Четвертого ноября 1768 года Екатерина созвала Военный совет, членами которого назначила девять вельмож: графа Кирилла Разумовского, братьев Паниных — Никиту и Петра, князей Голицыных — Александра Михайловича, генерал-аншефа, и Александра Михайловича же, вице-канцлера, графа Захара Чернышева, графа Григория Орлова, князей Волконского и Вяземского. Императрица предложила Совету на рассуждение: какой образ войны выбрать, где назначить сборное место войскам и какие взять предосторожности на границах России?

Совет определил по нескольку полков для защиты границ со сторон Смоленской, Эстляндской, Лифляндской, Астраханской, Оренбургской, сборным местом для войск против турок назвал Киев, а войну решил вести наступательную.

Военные силы разделили на три части, образовали Первую армию, восемьдесят тысяч человек, Вторую — сорок тысяч и обсервационный корпус — двенадцать — пятнадцать тысяч. На следующем заседании выбрали командующих: князя Александра Михайловича Голицына в Первую армию и графа Петра Александровича Румянцева — во Вторую…

Государыня поддержала предложение Григория Орлова — послать морскую экспедицию в Средиземное море и привлечь славян для помощи русским в войне с турками. Вскоре было приступлено к подготовке эскадры.

Обстоятельства военного времени сделали совсем не желательной затяжку депутатских разговоров в комиссии о сочинении нового Уложения.

Комиссия эта, начавшая заседать в Москве тридцатого июля, к новому, 1768 году перебралась вслед за императрицей в Петербург и в феврале возобновила заседания.


Еще от автора Александр Васильевич Западов
Подвиг Антиоха Кантемира

Название новой книги говорит и о главном её герое — Антиохе Кантемире, сыне молдавского господаря — сподвижника Петра I, и о его деятельности поэта-сатирика, просветителя и российского дипломата в Англии Фракции.


Забытая слава

Александр Западов — профессор Московского университета, писатель, автор книг «Державин», «Отец русской поэзии», «Крылов», «Русская журналистика XVIII века», «Новиков» и других.В повести «Забытая слава» рассказывается о трудной судьбе Александра Сумарокова — талантливого драматурга и поэта XVIII века, одного из первых русских интеллигентов. Его горячее стремление через литературу и театр влиять на дворянство, напоминать ему о долге перед отечеством, улучшать нравы, бороться с неправосудием и взятками вызывало враждебность вельмож и монархов.Жизненный путь Сумарокова представлен автором на фоне исторических событий середины XVIII века.


Державин

На седьмом десятке лет Гавриил Романович Державин начал диктовать свою автобиографию, назвав ее: "Записка из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина". Перечисляя свои звания и должности, он не упомянул о главном деле всей жизни — о поэзии, которой верно и преданно служил до конца дней.Книга А. Западова посвящена истории жизни и творчества яркого, самобытного, глубоко национального поэта.


Новиков

Посвящена Новикову Николаю Ивановичу (1744–1818), русскому публицисту и издателю.


Рекомендуем почитать
Кардинал Ришелье и становление Франции

Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.