Опасный дневник - [41]
Порошин прошел в дежурную комнату и возвратился с тетрадью.
— Сюда внес я стихи господина Ломоносова, недавно им написанные, под названием «Разговор с Анакреоном». Греческий поэт и российский будто бы разговаривают между собою, как им полагается, стихами, — пояснил он. — Анакреон говорит, что хотел было воспевать героев, да гусли отказываются звенеть военные песни и велят петь любовь.
Ломоносов ему отвечает:
— Как бегать по струнам? — спросил Павел.
— Значит, перебирать струны лиры. Слушайте дальше, ваше высочество, — сказал Порошин.
— Все? — спросил Павел. — Он, что ли, против любви?
— Нет, ваше высочество, поэт говорит, что вовсе не лишен сердечной нежности, он знает любовь, но будет воспевать героев, верных сынов отечества. Они восхищают его больше любезных красавиц. Дальше Анакреон выражает желание гулять с приятелями, веселиться и просит живописца написать портрет его возлюбленной. Ломоносов в ответном стихотворении тоже обращается к художнику, но просит написать не девушку-красотку, а его возлюбленную мать — Россию. Вот его слова:
— А потом он, — продолжал Порошин, — описывает, какой сильной и величественной она выглядит:
— Почитай еще! — попросил мальчик.
— Пожалуйте в учительную комнату, — ответил Порошин, закрывая тетрадь. — Там Тимофей Иванович кашляет и нам знак подает кончить беседу с музами.
К обеду собрались обычные сотрапезники Никиты Ивановича и великого князя — Петр Иванович Панин, Иван Григорьевич Чернышев, Александр Сергеевич Строганов, голштинский министр Сальдерн, дежурный офицер гвардии (в этот день это был граф Брюс, советники Иностранной коллегии, работавшие с Паниным, переводчик оттуда же, офицеры свиты великого князя. Кроме них пришел Александр Петрович Сумароков, старинный приятель Никиты Ивановича, по чину — от армии бригадир, бывший директор российского театра, а что самое главное, и отнюдь не бывшее, а всегдашнее, — поэт, драматург, журналист. Человек прямой и острый, с беспокойным и трудным характером, он выше всего на свете ставил звание писателя и неутомимо старался просвещать своих единоземцев стихами и пьесами, исправлять их нравы сатирой. Он считал себя первым поэтом России, но завидовал славе Ломоносова. Жил в то время еще один стихотворец и ученый — Тредиаковский Василий Кириллович, — но Сумароков его презирал и отзывался так:
— Всех читателей слуху противен он. Подобного плохого писателя никогда ни в каком народе от начала мира не бывало, а он еще и профессор красноречия! Все его и стихотворные сочинения, и прозаические и переводы, таковы, что нет моего терпения на них смотреть…
Сумароков был неправ в своем отзыве, но ведь все поэты самолюбивы.
Когда Павел появился на пороге столовой, гости встали, и он обошел их, каждому протягивая руку для поцелуя. Едва дождавшись конца этой церемонии, Сумароков вернулся к прерванной беседе:
— Ах, если бы его со мною не ссорили и следовал бы он моим советам!
Павел догадался, что Александр Петрович говорит о Ломоносове, как уже не раз делывал это.
— Правда, не был бы он и тогда столько расторопен, сколько от искусного стопослагателя требуется, но был бы гораздо исправнее. А способности к поэзии, — хотя только в оде выраженной, — имеет он весьма много. Вся слава Ломоносова как поэта в одних его одах состоит, а прочие его стихотворные сочинения и посредственного в нем поэта не показывают.
— Как? — в изумлении переспросил Порошин. — Не показывают в нем поэта «Разговор с Анакреоном» или письмо о пользе стекла? Быть того не может, Александр Петрович!
— Что ж, возьмите это письмо к господину Шувалову о стекле, — горячо воскликнул Сумароков, — и посмотрите на стих! Везде Ломоносов путает стопы! Надобно ямб и амфибрахий — он ставит дактиль и хорей, надобно ямб — он снова хорей и дактиль. Или вот изображение: «И чиста совесть рвет притворств гнилых завесу». Допустим, что стопы здесь исправны, зато ведь нет ни складу, ни ладу: стрв, тпри, рствгни… Как же выговорить это? Сыщется ли человек, который сей гнусный стих по содержанию и по составу похвалит?! И пускай кто-нибудь поищет в моих сочинениях такого стиха! Не найдет!
Сумароков перевел дух и, часто мигая, обвел глазами собеседников. Все молчали.
— Вы были в Академии художеств, ваше высочество, и видели инспектора Кювильи? — обратился Сумароков к великому князю. — Так знайте, что это такая бестия и такой невежа, какой другой нет в России.
Название новой книги говорит и о главном её герое — Антиохе Кантемире, сыне молдавского господаря — сподвижника Петра I, и о его деятельности поэта-сатирика, просветителя и российского дипломата в Англии Фракции.
Александр Западов — профессор Московского университета, писатель, автор книг «Державин», «Отец русской поэзии», «Крылов», «Русская журналистика XVIII века», «Новиков» и других.В повести «Забытая слава» рассказывается о трудной судьбе Александра Сумарокова — талантливого драматурга и поэта XVIII века, одного из первых русских интеллигентов. Его горячее стремление через литературу и театр влиять на дворянство, напоминать ему о долге перед отечеством, улучшать нравы, бороться с неправосудием и взятками вызывало враждебность вельмож и монархов.Жизненный путь Сумарокова представлен автором на фоне исторических событий середины XVIII века.
На седьмом десятке лет Гавриил Романович Державин начал диктовать свою автобиографию, назвав ее: "Записка из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина". Перечисляя свои звания и должности, он не упомянул о главном деле всей жизни — о поэзии, которой верно и преданно служил до конца дней.Книга А. Западова посвящена истории жизни и творчества яркого, самобытного, глубоко национального поэта.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.