Опасные игры - [52]

Я сглотнула.

– А он как выглядел?

– Симпатичный, – ответил Кэмден чуть раздражённо, – если тебе нравятся латиносы. И очень крутой. Не из тех, что строит из себя крутых, а реально крутой. Как будто он заправляет этой чайной. Этим городом. Как будто он, не знаю, сам Господь Бог. Как будто ему ни до чего дела нет. Коричневый пиджак, дорогая белая рубашка, чуть расстёгнутая. Джинсы, говнодавы. Сидел там и пил чай.

– Опиши его лицо.

Кэмден подвигал челюстью вверх-вниз.

– Оно… было как солнце. И хочешь, и не хочешь на него смотреть. Красивый мужчина, в общем-то. Широкий рот, квадратная челюсть. Щетина. Мне он сначала показался очень молодым. Но эти глаза… я не мог в них смотреть. Как будто они заглядывали мне в самую душу, видели то, чего я никому не хотел показывать. Даже не помню, какого цвета.

– Зелёного, – пробормотала я рассеянно. – Очень светло-зелёного, почти жёлтого.

– Тогда ты и сама всё знаешь, – Кэмден выдохнул, сел рядом со мной. – Это был Хавьер.

– Чего он хотел? – Мой голос звучал будто откуда-то издалека. Хавьер Бернал приехал в мой город. Сидел в чайной через дорогу. Удивительно, что я ещё жива. Каждую секунду, что я провожу здесь, я искушаю судьбу. Хавьер, подумала я – мой личный Кэндимэн[16]. Каждый раз, когда мы произносим его имя, он может появиться из ниоткуда.

– Он задал мне те же самые вопросы, получил те же самые ответы. Тот, которого звали Рауль, отметил, что мы с тобой вместе учились в школе. Так что Хавьер стал расспрашивать меня о твоих родителях.

– И?

– И всё. Я сказал ему, что они аферисты, что находятся в бегах и уже давно сюда не возвращались. Сказал ему, что ты родом из Миссисипи.

– Это, думаю, стало для него сюрпризом, – пробормотала я.

– Да нет. – Поймав мой взгляд, Кэмден пожал плечами. – По-моему, он вообще не удивился. Вид у него был такой, словно он и так всё знает. Всё на свете. Он… как ты, чёрт возьми, вообще общалась с таким человеком, Элли? Я бы спятил.

– Это было очень давно.

– Очень давно были мы.

Я кивнула.

– Да. Были мы с тобой. Потом мы с ним. Теперь снова мы с тобой – и он. И нам придётся уехать.

Он явно хотел что-то возразить. Начать говорить о своей мечте, своих планах. Но его взгляд тут же сменился. Теперь в нём читалось принятие, очень похожее на разочарование.

– Он страшный человек, да? – спросил Кэмден, наклонившись вперёд, оперевшись локтями о колени. Наколотый у него на запястье дельфин словно подмигивал мне.

– Помнишь, ты спрашивал, кто за мной гонится? Вот теперь ты знаешь. Я украла его машину, украла деньги. У меня были на то причины. Они хотят рассчитаться со мной. Они не забыли. Наркоторговцы ничего не забывают. Никогда.

Кэмден чуть побледнел.

– Мы не можем ждать, – продолжала я. – Они явятся сюда, вломятся в твой дом и найдут меня. Мне негде спрятаться. Я очень удивлюсь, если они до сих пор не явились к моему дяде. Ты же ничего о нём не сказал, да?

Он покачал головой.

– Нет. Сказал, что в школе ты жила у крёстных. Фамилия твоего дяди – не Уотт?

– Нет, Беспо. Джим Беспо, – выдохнула я с облегчением. – У нас нет выбора, Кэмден. Либо ты позволишь мне уехать и останешься здесь, либо поедешь со мной. Или я с тобой. Как бы то ни было, мне придётся уехать, потому что иначе меня убьют, – я произнесла эти слова таким будничным тоном, что даже удивилась. Я готова была похвалить себя за способность сохранять такое самообладание, когда всё во мне кричало.

– Можем взять деньги из сейфа, – сказал он.

– У тебя есть права. Это хорошо. По дороге перехватим у Гуса остальные документы. Ехать нужно сейчас.

Он кивнул и поднялся на ноги. Вслед за ним, держась за его руку, поднялась я, посмотрела ему в лицо.

– Кэмден, мы уезжаем и не вернёмся. Никогда.

Он сжал губы, обвёл глазами комнату, всё, что он так любил. У нас не было времени собирать вещи. Мы должны были оставить всё как есть и уезжать.

– Поедем на моей машине, – сказала я.

– Его машине? Тебе не кажется, что это… немного рискованно?

– Они сейчас следят за твоей машиной, не за моей. Где находится моя, они не в курсе.

– Может быть, они заметили её на парковке.

– Да, – согласилась я, – может быть. Но, может быть, и не заметили. «Может быть» намного лучше однозначного «да». Они заметят, если исчезнет твоя машина.

– Они заметят, если исчезну я.

– Но не сразу всё рассчитают. Даю нам пять минут. Мы и так потратили слишком много времени. Возьми сумку, собери всё самое необходимое. Об остальном позабочусь я. Выйдем через гараж, через соседский двор на случай, если за нами уже следят.

Он замер, ошарашенный.

– Можно я посмотрю в окно?

Я покачала головой.

– Даже не думай.

Кэмден застыл посреди комнаты, изумлённый, испуганный, не готовый вот так внезапно покончить с прошлой жизнью и начать новую. Он думал, времени будет больше. Но времени не было совсем.

– Четыре с половиной минуты до нашей гибели, Кэмден Маккуин, – прошептала я.

Эти слова на него подействовали. Мы начали собираться. Он настоял, что не станет бросать винтажную акустическую гитару, но больше мы не взяли ничего, кроме самого необходимого: документов, денег, кое-какой одежды, нескольких его рабочих инструментов. Большинство моих вещей и так лежали в машине.