Опасное соседство - [5]

Вторую пленницу мы скрутили не менее надёжно, чем первую — и доставили в форт ударников. Но теперь предстояло спеленать ещё трёх оставшихся дологнисок. А те, судя по звукам, кушали вовсю, славя нас за отменное гостеприимство. Первую мы обнаружили в кафе у Повара: она как раз закусывала одной из его дочек, которая была ещё жива, но сопротивлялась совсем слабо. Дологнисская тварь не заметила подкрадывающегося противника — и, хоть руки и слушались меня с трудом, чёрный молот легко раздробил нашей гостье сустав на ноге.

Критический удар!

Вы нанесли Игроку??? 24864 урона

Жизнь??? 2986/27850

Нога сломана и восстановится нескоро.

— Чуть не убил! — зашипел я, стягивая воющую тварь со стула. А ведь бил-то в полсилы, но всё равно едва не переусердствовал…

Получив ранение, дологниски начинали гневно стрекотать и дёргаться, но особого сопротивления больше не оказывали. Похоже, боль повергала их самих в паралич — не привыкли они к нормальным дракам. С четвёртой тварью нам удалось справиться ещё легче. Немало этому посодействовала сама система…

День триста первый!

Вы продержались 300 дней!

Триста дней — хороший срок. Но иногда бывает так, что один день оказывается важнее, чем целая тысяча до него. Вот этот день оказался важнее, и ты показал, что умеешь сопротивляться вторжениям в тот орган, которые должен бы отвечать за мыслительную деятельность, но в твоём случае отвечает лишь за инстинкты и работу организма. Однако, сохранив двигательную функцию, ты заслужил +10 к вере — пользуйся на здоровье!

Не то чтобы увеличение веры сразу на треть дало полный иммунитет от дологнисок, но вот подбираться к ним стало легче — да и вообще удары стали более контролируемыми. Последняя незваная гостья сообразила, что, судя по шевелению потенциальной пищи, происходит нечто ей незапланированное — и решила проверить, как идут дела у товарок.

Чтобы парализовать дружную компанию из меня, Борборыча, Барэла, Бамбины и Плутона, ей пришлось отпустить из поля зрения остальных жертв — и ударить по нам всеми силами. Её беда была в том, что при сопротивлении удерживать нас ей было тяжело — пришлось и самой встать, как вкопанной. А вот Плутон вообще не обратил на её потуги никакого внимания: вскинул арбалет и пустил болт в ногу, прямо в верхний сустав. Конечность у дологниски подогнулась, и та, жалобно стрекоча, принялась кататься по земле.

Бой завершён! Награду зажимаю! Ибо не за что!

Не прошло и часа, как в офис стражи были доставлены все пять пленниц, а понурый Ваня запер их в камерах. И его можно было понять, поскольку Маша устроила ему такой скандал, что я бы на его месте вообще закопался куда-нибудь и притворился мёртвым. Совсем мёртвым. Или сам бы в камере заперся, но в офисе стражи камер было всего пять — раньше столько преступников здесь не набиралось.

Завтра я собирался допросить пленниц, а этой ночью мне ещё придётся поработать, приводя жителей посёлка в чувство и отправляя спать.

Глава 2. В мире дологнисских животных

Утром в море снова заметили плоты, но на сей раз это были островитяне из Борисовска, чьего прибытия мы давным-давно ожидали. До прибытия оставалось ещё часов пять, так что я спокойно отправился к стражникам, чтобы проведать пленниц.

Дологниски лежали в своих камерах с плотно прикрытыми глазами и зафиксированными конечностями. Все пять издавали какой-то писк и дёргались, и только одна из них постоянно повторяла:

— Больно… Больно… Больно…

— Больно им, видишь! — кивнул мне Ваня, с хмурым видом приглядывающий за пленницами.

— Ты сегодня спал? — уточнил я.

— Вот тут, в кресле… Домой меня не пустили, — ответил глава стражи.

— Немудрено. Сегодня многие мужики на улице ночевали, — кивнул я. — Только наши женщины ничуть не меньше виноваты…

— А они в чём виноваты? — удивился Гоги, сидевший у стены.

— А они себя адекватно вели? — поинтересовался я. — Как этих видели, так сразу с мрачными лицами куда-то чесали. И даже не пытались ничего предпринять со сходящими с ума мужиками…

— А если бы предпринимали?

— Бамбина вон предприняла… — усмехнулся я и приблизился к клетке, где лежала самая разговорчивая дологниска. — Эй ты, охотница! Говорить будешь?

— Больно! — пожаловалась та.

— Да и хорошо, — кивнул я. — Тем, кого вы жрать вчера собирались, тоже было бы больно. А кому-то ведь даже и было…

— Отпустите! — завыла вторая.

— Ага, ты ещё пообещай, что больше не будешь!.. — кивнул Ваня.

— Днём — не буду! — пообещала дологниска.

— Пусть ещё полежат, — предложил я Ване. — Потом с ними разберёмся.

— Пусть! — мстительно согласился тот.

Покинув офис стражи, я направился в администрацию. Мы хоть и не назначили в этот день сбор Большого Совета, но я всё ещё надеялся, что о нём помнят. Зря надеялся!.. Лидия подняла на меня грустный взгляд и даже вставать не стала.

— Спит ещё, — сказала она.

— И Саша не приходил? — уточнил я.

— Никто не приходил, — ответила девушка, рассеянно проводя рукой по идеально пустому столу.

Услышав шорох, на стол немедленно вспрыгнул Васька и принялся охотиться за ухоженными пальцами секретарши. Если присмотреться, то можно было заметить, что на её холёных руках уже остались отметки, повествующие об удачной охоте. Я вздохнул, порылся в кошельке на поясе — и выудил оттуда моток нити и смятую записку. Оторвав кусок нити длиной примерно в метр, я обмотал им бумагу, сделав своеобразный бантик, и передал девушке.