Опасная женщина - [5]
Это, понятно, никак не вязалось со сталинской линией на стремительную, жестко централизованную поголовную коллективизацию — и отнюдь не на семейной, то есть единоличной, основе.
Впрочем, в ту пору, когда впервые услышал я имя Чаянова, каким-то боком привязанное к судьбе Карахановой, оно мне еще ничего не сказало. Ни в справочниках, ни в энциклопедиях оно не упоминалось. Все работы Александра Васильевича Чаянова прятались тогда в глубоких спецхранах. И первые статьи о нем появились лишь в 1988 году — после того, как лето 1987 года он был посмертно и полностью реабилитирован. Вместе со своими соратниками.
Сам профессор Тимирязевской академии Чаянов продержался от первого ареста до расстрельного приговора чуть больше семи лет. Возможно, потому, что поначалу устно и печатно признавал свои экономически «ошибки».
Однако расстреляли его не за экономические взгляды, а за практическую якобы подготовку антисоветских заговоров и кулацких мятежей.
Откуда же это взялось? Может, из чаяновской прозы?
Кроме научных работ, писал Чаянов и повести, и пьесу, и сценарий фильма. И, если заглянуть на минуточку в его единственную фантастическую повесть, то можно увидеть там сытую, довольную, благополучную Россию 1984 года, управляемую блоком эсеровских партий, — то есть диктатурой крестьянства.
Повесть эта вышла в 1920 году. Не из нее ли спустя семнадцать лет извлекли следователи НКВД фантазии о «кулацких мятежах»?
Оказаться даже дальним последователем такого человека было в ту пору просто жутко. Бывший экономист, которого довелось мне случайно видеть в Сибири, сразу же понял это и полностью открестился от своих нэповских «заблуждений» на первых допросах. Видимо, поэтому он не был ни судим, ни расстрелян. Однако и без суда, по решению зловещей «тройки», он провел десять лет на строительстве железной дороги в тундре и был потом «навечно» поселен в нашем областном сибирском городе. Паспорта ему не выдали, выезжать не позволяли, и каждые две недели ходил он к соответствующему окошечку отмечаться. Статус ссыльного…
Вероятно, он был интересным человеком, если уж Караханова полюбила его и пошла ради него на всё.
Они, правда, не регистрировали свой брак, но какое это имело значение? Он жил в ее доме, и все понимали, что не квартирантом. Да она и не скрывала ничего, гордо ходила с ним под руку по улицам. Для глухой провинции это многое значит… Они бывали вместе и в кино, и в театре, и на концертах. Только на торжественные собрания она приходила одна.
Вначале об этом поговорил с нею редактор. Тот самый, что потом получил газету в центре России.
Караханова улыбалась и тихо убеждала его, что личная ее жизнь отношения к газете не имеет. Потому и разговор этот бесполезен.
Редактор горячился: он отлично понимал, чем может все это кончиться.
— Ну, ладно, — говорил он, — вы совсем не думаете об авторитете газеты… Бог с вами! Но подумайте хотя бы о том, что его влияние невольно может сказываться на ваших оценках, выводах. Просто невольно! Ведь вы воспитываете десятки тысяч людей!
— Неужто вы пропустите? — ласково уточнила Караханова. — Вы, такой бдительный, и вдруг пропустите чуждое, опасное влияние?
Редактор назвал ее «действительно опасной женщиной» — и отступился. Теперь с нею разговаривали в отделе пропаганды обкома партии. И, когда увидели, что ее не убедить, пообещали принять меры.
— Принимайте, — Караханова смирилась. — Если есть партийные законы, карающие за любовь, принимайте меры. Я таких запретов не видела, не знаю. Но мало ли чего я не знаю.
На этот раз тянулось все долго. Все надеялись, что женщина одумается.
Она не «одумалась».
А на партсобрании, когда ее вновь исключали, она спросила в лоб:
— Зачем вы лицемерите, мои товарищи по партии? Ведь все вы прекрасно знаете, что в тридцать седьмом сажали и расстреливали невинных. Все вы употребляете термин «eжoвщинa», помните, что нарком Ежов именно за это сам был расстрелян. С каждым из вас в отдельности я об этом говорила. Почему же все вместе вы лицемерите?
Ее любили в редакции, и эти слова не занесли в протокол. Но из партии все-таки исключили — ибо была «команда». Кто-то из женщин, голосуя за исключение, тихо плакал.
На бюро горкома она вновь говорила, что ее муж не преступник и никогда им не был, что Советская власть со временем непременно признает его невиновность.
Тут, правда, никто не плакал. Тут сидели суровые мужчины и дымили дешевыми папиросами. Один из них пообещал Карахановой:
— Того, на что вы надеетесь, никогда не будет. Понимаете — ни-ко-гда!
Такое было у них мышление…
Решение бюро Караханова обжаловать не стала и вновь пошла наниматься в ту же артель, чулочницей.
И вдруг поступило указание из Москвы, из самого ЦК — устроить Караханову в лекционное бюро и больше не тревожить.
Никто ничего не понял, но указание было выполнено. Больше всех удивлялась этому сама Караханова. Искать помощи в ЦК ей и в голову не приходило…
Лишь после двадцатого съезда тихо просочилось: судьбу Карахановой лихо развернул инструктор ЦК, случайно, пролетом за глянувший в область как раз тогда, когда ее исключали из партии. Он был школьным товарищем заместителя редактора, тоже ленинградцем, и целый вечер провёл у него дома. А указание свое дал уже из Москвы.

Межзвездными рейсами перебрасываются отряды добровольцев на далекую планету – почти полную копию Земли. Молодежь XXIII века хочет избавить дикарей той планеты от кошмаров земной истории.Но не все получается как планировалось. Трагедии возникают и на другой планете, где одно из диких племен начинает истребительную войну против землян. Применить же современное оружие против людей каменного века земляне не решаются.Им приходится идти другим путем...

Сандро Тарасов, отправившийся на «просветительскую» работу в дикие племена Западного континента планеты Рита, оказывается в центре конфликта между племенем купцов и племенем агрессивных урумту, в прошлом людоедов, живущих в радиоактивных пещерах и постоянно похищающих женщин из других племён. Сандро приходится защищать купцов и другие племена и обходиться при этом без трупов.Острые конфликты, в которых проходит жизнь Сандро среди аборигенов, выплёскиваются и в среду землян. Сильная, но короткая любовь к одной из самых ярких женщин земной общины настигает героя в это время…

На Западном материке планеты Рита обнаружены записи таинственного «бога» Нур-Нура, астронавта из иной планетной системы. Когда записи расшифрованы, землянам открываются страшные факты истории планеты Рита.На этом фоне развиваются отношения Розиты и Сандро, которые стали настолько запутанными, что разрешить их практически невозможно…В романе немало исторических параллелей, поэтому прочитать его будет небезынтересно всем, кто задумывается над тем, откуда мы пришли и куда идём.

«Вас зовут четверть третьего?» — второй сборник произведений научно-фантастической литературы, выходящий в «Уральской библиотечке путешествий, приключений и научной фантастики». Первый — рассказы молодых свердловских литераторов Михаила и Ларисы Немченко «Летящие к братьям» — вышел в 1964 году и был тепло встречен читателями и критикой.В этом сборнике участвуют авторы с различной пропиской местожительства: М. и Л.Немченко, В.Крапивин, И.Давыдов, В.Слукин и Е.Карташев — свердловчане, А.Шейкин — ленинградец, И.Росоховатский — киевлянин, С.Гансовский и Ю.Котляр — москвичи, М.Грешнов — житель Ставропольского края.

На расстоянии почти 100 световых лет от Земли обнаружена почти точная её копия – планета Рита. На освоение планеты межзвёздными рейсами перебрасываются отряды добровольцев, и во многом это является полётом в один конец. Проблему обустройства жизни земной колонии усложняет то, что на планете есть аборигены, находящиеся на уровне каменного века. Земные колонисты стремятся сотрудничать с аборигенами, но не всё получается так, как планировалось. Трагедии возникают и на другой планете, где одно из диких племён начинает истребительную войну против землян, убивая, прежде всего женщин, которые прибывают на планету супружескими парами.Остающиеся без женщин мужчины создают дестабилизацию в небольшом сообществе землян.

Открывающая книгу Бориса Ямпольского повесть «Карусель» — романтическая история первой любви, окрашенной юношеской нежностью и верностью, исполненной высоких порывов. Это своеобразная исповедь молодого человека нашего времени, взволнованный лирический монолог.Рассказы и миниатюры, вошедшие в книгу, делятся на несколько циклов. По одному из них — «Волшебный фонарь» — и названа эта книга. Здесь и лирические новеллы, и написанные с добрым юмором рассказы о детях, и жанровые зарисовки, и своеобразные рассказы о природе, и юморески, и рассказы о животных.

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».