Опасная тропа - [46]

— На что? — улыбаюсь я. — Нет у меня сбережений. Когда нет коня, без толку думать о седле.

— Как нет? У других есть, а у тебя нет?!

— Нет, и все. Откуда быть, если…

— Ты же не меньше двухсот получаешь…

Дни в горах стоят благодатные, трава на лугах поднялась по колено, правда, кое-где уже скошена. Дорога то вьется вверх по склону, то спускается с головокружительной высоты вниз крутыми, пробитыми через скалы поворотами, кое-где еще опасными. То и дело на дороге встречаются знаки: «ремонтные работы», «крутой спуск», «камнепад», «уклон». На спуске к Трисанчинскому караван-сараю встретился грузовик, везущий плиты перекрытия. На машине было три плиты, нижняя плита надломилась и свисала с кузова, машина не смогла преодолеть подъем и застряла. Мы остановились и поздоровались с удрученно стоящим лупоглазым, совсем молодым шофером.

— Чем помочь? — спрашивает директор, высунувшись из машины.

— Чем вы можете мне помочь? Тут без автокрана не обойтись, — безнадежно махнул рукой лупоглазый и сел на камень.

— Да, неважные дела… Везешь к нам? — выбрался директор из машины. Я следом за ним.

— А куда к вам?

— На комплекс?

— Да.

— Засел ты, братец, не на шутку. — бросил директор, задумчиво обошел вокруг машины, прицеливаясь к чему-то. — А что если домкратом поднять обвисший край плиты и перевязать крепко проволокой?.. — посоветовал Усатый Ражбадин. — Кран ждать — это значит ночевать здесь.

— А что… это идея, мне и в голову не пришло такое, — обрадовался молодой шофер и вскочил с места. — Вы, наверное, инженер?

— Нет, дорогой, я всего-навсего директор совхоза. Всякое бывало в жизни, вот опыт и помогает. Ну-ка, ребята, поможем человеку в беде. Подтащим камни.

— Вот спасибо! Сегодня я обязательно должен в Дербент вернуться. Иначе…

— Что, свидание с девушкой у Железных ворот? — спрашивает Ражбадин.

— Откуда вы знаете? — удивился молодой человек, доставая из-под сиденья домкрат.

— Я много чего знаю, дорогой, — смеется Усатый Ражбадин, подставляя камни под плиту, чтобы можно было достать домкратом.

Совместными усилиями мы хотя и с трудом, но выпрямили край плиты и привязали его толстой проволокой к верхним плитам. Шофер грузовика был безмерно доволен оказанной ему помощью. Он всем нам долго тряс руки и дал свой адрес в Дербенте, сказав, что очень рад будет, если когда-нибудь кому-нибудь из нас и он сможет оказаться полезным. И мы с добрым чувством, что сумели помочь в беде этому симпатичному парню, с хорошим настроением отъехали.

МАЛО МЫ ЗНАЕМ ЖИВУЩИХ РЯДОМ

В понедельник утром, наспех позавтракав в гостиничном буфете, выехали мы по делам, вернее, по делам директора совхоза. У меня-то на этот раз в городе не было дел. К началу рабочего дня подъехали к зданию объединения «Дагсельстрой». Не нашли мы здесь начальника нашего стройучастка Акраба, сказали, что он выехал к себе в аул. Семья его жила в ауле за Дербентом. И пока мы его разыскивали, Ражбадин, готовый разразиться громом и молнией, понемногу остыл, только сожалел о том, что столько времени попусту потеряно.

Разозлившись на себя, директор уже готов был сказать Абду-Рашиду: «Поехали обратно», но вдруг встрепенулся и спросил:

— Слушай, а он же мог сдать этот документ в бухгалтерию?! Вот так выходит: съешь соленое и попьешь воду.

— Конечно, — продолжил его догадку Абду-Рашид. — Боюсь, что уже подводят итоги выполнения плана…

— Ты не шофер, а находка! Молодец, держи ухо востро, — сказал Ражбадин и, захватив меня с собой, поднялся на второй этаж, где размещалась бухгалтерия. Здесь у больших светлых окон сидели хорошо знакомые ему женщины. Это я заметил потому, что как увидев его, все обрадовались и заулыбались.

— О, наш Ражбадин, наш славный заказчик! Каким это ветром?!

— Берту привез?

— Привезу, привезу в следующий раз, простите, милые, хорошие… не думал я, что сюда заеду, обязательно привезу.

Прямо на глазах моих преобразился Ражбадин, стал таким любезным, готовым все сделать для них, даже костьми лечь, если понадобится. И будто виляя хвостом, как пудель, увидевший хозяйку, он подкрался к главбуху, к пышной женщине с изумрудно-зелеными глазами и хорошо сохранившейся внешностью.

— Ах, вы хотите взять себе копию?

— Будьте так любезны, Антонина Ивановна.

— Вот она, пожалуйста.

— Спасибо, — выговорил директор и быстро спрятал бумажку в карман. И я подумал, у него уже, две из четырех. — А не смогли бы вы мне сказать, Антонина Ивановна, где другая копия?

— Другая у него, у начальника вашего участка. А третья — вот в деле, подшитый, первый экземпляр, — развернула она папку.

Директор совхоза наклонился к столу так, будто зубами хотел вырвать эту бумажку.

— А вы не смогли бы дать мне и этот экземпляр?

— Что вы! Нельзя, это же документ.

Тут на Ражбадина что-то нашло. Волк молится, повторяя «О, аллах!» до тех пор, пока пройдет крутизна. В недоброй усмешке скривились у Ражбадина губы, тело его вздрогнуло, напряглось, как у льва перед прыжком, и он вдруг схватил эту бумажку в том месте, где стояла его подпись, хотел рвануть, но главбух быстро прикрыла дело и прижала к груди, как ребенка.

— Что вы делаете? Как вы смеете? — не своим голосом закричала женщина.