Опасная работа - [33]
Суббота, 7 августа
Идем под паром и парусами на ощупь в тумане, таком густом, что за бортом воды не видно. Убрали две нижние шлюпки. Несколько дней не производили счисления пути и, так как мы сделали крюк, устремившись за бутылконосами, результаты счисления будут неточными. Не очень-то весело болтаться под паром, в тумане, затерянными в холодном море где-то между Исландией и Фарерами! Видели несколько тупиков и других береговых птиц.
Воскресенье, 8 августа
Сейчас после целого дня дождя немного прояснилось. Весь вечер удил рыбу на удочку, но ничего не поймал. Увиденная в 8 часов вечера земля оказалась северной оконечностью крайнего из Фарерских островов. Хороши бы мы были, наткнувшись на него в темноте! Около полуночи встретили шхуну, шедшую на север – возможно, из Дании в Исландию. Матросы заняты просушкой китовых линей.
Понедельник, 9 августа
Чудесный день – синее небо, и солнышко ярко светит. Дует крепкий северо-восточный ветерок, и, подгоняемые ветром, мы спешим домой на всех парусах, и ярко-зеленая вода под нами шипит и пенится, рассекаемая носом судна. Макрели по-прежнему нет как нет. Судно со всех сторон обвешено линями. Ожидаем, что поздно ночью причалим. Видел олушу, маленькую птичку, называемую stienchuck, и нескольких качурок. Моевки, по-моему, здесь помельче, чем на севере. Все матросы глядят, не видно ли земли.
Воскресенье, 10 августа
Встав в 8 часов, увидел по правому борту землю. Немного штормит, и старушка «Надежда», идя под паром на запад-юго-запад, бешено пыхтит, штурмуя встречную волну. После б месяцев плаванья, когда глазу не встречалось ни былинки, вид зеленого берега умиротворяет и радует душу, но дома на берегу вызывают отвращение. Ненавижу вульгарную крикливую толпу и хотел бы вновь очутиться среди льдин,
Миновалимаякнашхерах и подошликЛеруику, нов гаваньвходить не стали, так как спешим поймать приливную волну в Питерхеде, куда и идут все мои письма, газеты и все прочее. С маяка нам махала платком девушка, и все матросы высыпали смотреть на нее – первую женщину, увиденную за полгода. Матросы-шетландцы в четырех наших ботах отправились на берег; отходя от судна, они попрощались с ним троекратным «ура», и оставшиеся на борту слали им ответное приветствие. Смотритель маяка привез нам «Скотсмен» за неделю, из которого мы узнали о нашем поражении в Афганистане[158]. Ужасная новость. Как и то, что добыча «Виктора» составила 150 тонн. Мерзавцы[159]. Взяли обратно на борт боты и полным ходом двинулись на Питерхед. Порывистый встречный ветер, Самберский маяк[160], как звездочка, мерцает за кормой. Кажется, улов сегодня обещает быть значительным. Видел большого дельфина-касатку.
Среда, 11 августа
Мертвый штиль, и солнце светит вовсю. В 4 часа дня показался мыс Рэтрей[161]. Море чернеет рыбачьими баркасами. Ура, вот
мы и дома! В 6 часов отошел лоцманский катер, а мы остались дожидаться прилива в 4 часа ночи. Вокруг нас сотни и сотни рыбачьих баркасов[162]. Команда облачается в выходную форму. Завершается и дневник плаванья «Надежды», дневник, который я вел в штиль и шторм, записывая равно успехи и неудачи, свято занося в журнал каждое мое впечатление, все, показавшееся мне любопытным, все, мною увиденное. И вот – конец журнала судна «Надежда».
Артур Конан Дойл
Страницы дневника
Послесловие
«Это был сплошной восторг»
Конан Дойл вновь посещает Арктику
Конан Дойл так освоился с новой своей работой и прикипел душой к Арктике, что капитан Грей даже предложил ему новый контракт на 1881 год за двойную плату – работу в качестве доктора и, одновременно, гарпунера. «Это было счастливейшее время моей жизни», – писал Конан Дойл, вспоминая свое плаванье на «Надежде», но тем не менее он остался в Эдинбурге, где в мае 1881 года получил первую свою медицинскую степень – бакалавра медицины. Чтобы стать полноправным доктором медицины, необходимо было написать диссертацию, что Конан Дойл и сделал в 1885 году; впрочем, и степень бакалавра давала ему право на медицинскую практику. Он с достоинством позировал в шапочке и мантии для официальной фотографии на торжественном выпуске, но тут же набросал и шутливую карикатуру, изобразив себя размахивающим полученным дипломом с надписью: «Разрешение на убийство». Итак, 22 ноября он был брошен в профессиональную жизнь, не очень понимая, чем он, собственно, станет заниматься, и твердо зная лишь одно: ему надо зарабатывать и помогать семье.
Конан Дойл возле своего дома № 1, Буш-Виллас, Саутси, в середине 1880-х годов. (В окнах его прислуга и младший брат Иннес). В этом доме Конан Дойл жил и занимался врачебной практикой с июня 1882 и до конца 1890, здесь же в 1886 г. им были написаны первые рассказы о Шерлоке Холмсе. (Публикуется с разрешения фонда «Конан Дойл Эстейт»).
