Опасная работа - [15]

Нежнейшие приветы миссис Бадд и самому Бадду[100]. Не теряй его адреса.

Любящий тебя сын Артур К. Дойл.

Капитан шлет тебе привет и называет меня грязным скандалистом, наотрез отказываясь объяснить причину столь нелестной характеристики. А еще он прозвал меня «великим ныряльщиком Севера» вследствие многочисленных моих подвигов на ниве исследования морских глубин. С тех пор, как я покинул Эдинбург, я ни разу не страдал морской болезнью. Мой нежный привет папе, Мэри, Лотти и Конни[101].

Конец письма.

Возобновляются записи в дневнике.

Пятница, 9 апреля

Шторм все продолжается, так что весь день не работали. Высокие волны. Укрывались за носовым выступом. Бездарный день. Ничего не делал, только спал и писал дневник. Начали отдирать жир от шкур. Боюсь, что и завтрашний день не сулит ничего хорошего.

Восемь зарисовок: Волочение тюленьей шкуры. В ожидании матери. Процессия. С дубинкой на малыша. Тяжелый груз. Происшествие. Опасный момент. Снятие шкуры.

Суббота, 10 апреля

Бедный Эндрю Милн почти безнадежен. В таком возрасте и с такой болезнью выздоровление вряд ли возможно. Порывистый ветер и сильное волнение. Весь день полное безделье. На чал «Дань героям» Карлейля[102], большой великолепный труд.

Воскресенье, 11 апреля

Черный день для всего экипажа. Бедный Эндрю был утром бодр и весел и чувствовал себя гораздо лучше, но к вечеру съел немного пудингу с изюмом, и ему стало плохо. Я тут же спустился вниз, и через считанные минуты он скончался в буквальном смысле у меня на руках.

Бедный старина Милн. Все так заботились о нем во время его болезни, и я делал, что только мог. Вечером составил список его вещей. Довольно мрачная и живописная картина – мертвое тело, свет фонарей, грубые лица вокруг. Завтра мы его похороним.

Весь день мы били тюленей на больших, покрытых талым снегом льдинах. Наверное, штук шестьдесят.

12 апреля, понедельник

Утром похоронили бедного старого Эндрю. Приспустили до половины мачты «Юнион Джек», завернули тело в брезент, привязав к ногам груз, пропели англиканскую заупокойную службу. Затем носилки, на которых он лежал, накренили, и старый Эндрю ногами вперед ушел в воду, которая не произвела даже всплеска. Один-два водяных пузырика, чуть булькнуло, и конец. Приобщился к знанию великой загадки. Думаю, что тело его потеряет всякое сходство с человеческим телом еще до того, как достигнет дна, а, вернее, дна оно вообще не достигнет, станет болтаться на глубине, подобно гробу Магомета, когда тяжесть воды уравновесит груз.

Капитан соглашается со мной, что в минуты, когда тело мертвеца скрывается под водой, команде уместно трижды прокричать «ура» – не как выражение веселости, но как доброе напутствие товарищу в его странствии туда, где ему отныне предстоит быть.

Днем хорошо поработали, добыв, полагаю штук 60 тюленей. А вечером сильно промазали. У «Полинии» 2050 тюленей – результат хуже нашего.

Вторник, 13 апреля

Опять отварная говядина. Трудный день. Самый скверный ужин за всю неделю, не считая пятницы. Провалялся весь день по причине шторма. Сушил в кочегарке рукавицы, не много побоксировал.

Тюленей не было.

Рисунок памяти Эндрю Милна, 11 апреля 1880.

Среда, 14 апреля

Шатались под парусами, лавируя между льдин в поисках тюленей. Поохотились неплохо, добыв, как я думаю, около 80 штук, тем самым достигнув, кажется, цифры 2450. Весь день стоял на баке, следя за движением судна. Занятие не слишком согревающее, потому выпил рюмку, другую. Слышал от кого-то, что в южных широтах, когда кто-то умирает, его пожитки переходят к первому, кто случится рядом, поэтому, когда человек падает за борт, возле люковых просветов немедленно оказываются десятки желающих поживиться добычей, если несчастного не спасут.

Четверг, 15 апреля

День распрекрасный, мы же, между тем, добыли мало – всего штук 46. Помогал пристрелить двух хохлачей. На каждого пришлось по 5 патронов.

Хорошенькая птичка с красным хохолком порхала и кружила с криками: «фью-ить, фью-ить» – больше воробья, с длинным клювом и без перепонок на ножках. Раньше такую не встречал[103].

Вечером молодой морской слон порвал штаны Джорджи Гранту.

Пятница, 16 апреля

Весь день шли под паром в северо-западном направлении, проверяя, не видно ли тюленей. Значительного количества не было, но с полдюжины добыли. Вечером Джек Бьюкен подстрелил ястреба, которого заприметил капитан с его орлиным зрением: тот сидел на бугре. С такого огромного расстояния капитан определил, что это ястреб. Дюймов 18 в высоту и очень красивое крапчатое оперенье.

Три рисунка: Как я представляю себе ястреба. Как представляет себе ястреба капитан. Ястреб, высматривающий добычу.

Суббота, 17 апреля

Целый день – полное безделье. Опять добыли лишь полдюжины тюленей. Идем теперь на юг, как норвежец «Айсберг». Довести бы счет тонн до 30, и я был бы доволен. А у нас сейчас, как я считаю, не больше 28.

Сегодня 26 градусов мороза. Вечером совершали службу в каюте помощников.

Начал стихотворение о табаке – по-моему, неплохо. Но я вечно бросаю стихи неоконченными, ведь Ce n'est que la derniere pas qui coute[104].

Субботний вечер в море, 17 апреля 1880 г.