Опаленные крылья - [61]

— Знаю, это несправедливо, — согласилась Джулия, — но только так можно оградить дедушку от переживаний. — Она продолжала умолять его, и пожар в черных глазах стал медленно затухать, резкие складки по уголкам рта разгладились.

— Может, вы и правы, — с неохотой согласился он. — Мы должны беречь хозяина. Он не должен узнать о том, что случилось. Но будь я проклят, если повезу этого подлеца Ги на станцию. Пусть едет сам, а я при случае заберу машину. И мне доставит огромное удовольствие смахнуть с дороги кучу железного лома, когда он разобьется вдребезги. — Арман осторожно разжал пальцы девушки, вцепившиеся в его рукав. — Не беспокойтесь, я не причиню ему вреда, а когда они уедут, сразу вернусь к вам.

Он вышел, оставив ее в тревожном ожидании. Джулия подошла к зеркалу и причесалась. Ее взгляд остановился на косметике, лежавшей на столике, но уже не было времени привести в порядок бледное лицо — она услышала, как отъехала машина, затем на лестнице раздались шаги Армана. Почувствовав слабость в ногах, Джулия опустилась на шезлонг.

Вошел Арман и закрыл за собой дверь. Девушка только теперь заметила, что он был одет в тот же костюм, в котором приезжал в Ле-Бо и который придавал ему вид чужака. Воспоминания о той неожиданной встрече стремительно нахлынули на нее, и она закрыла лицо руками.

— Вы меня действительно любите, Джулия? — тихо спросил Арман.

— А вы не поняли? — прошептала она, не отнимая от лица рук. — Той ночью… вы отвергли меня… А я хотела, чтобы вы остались, потому что люблю вас.

— Вы думаете, я не хотел оставаться? — хрипло спросил он. — Безумно хотел. Но вы предлагали мне дружбу, тогда как я жаждал любви! Мне нужно было все или ничего. Увы, ситуация не изменилась — я по-прежнему должен отказаться от вас.

Джулия сквозь пальцы смотрела на него и видела, как побледнело худое цыганское лицо.

— Вы хотите сказать, что я по-прежнему вам не нужна?

Арман упал на колени рядом с ней, сжав пальцами плетеные подлокотники шезлонга.

— Ты нужна мне больше всего на свете, Джулия, — сказал он, в первый раз назвав ее по имени с такими нотками нежности в голосе, которых она никогда прежде не слышала. — Я люблю тебя так, как никто никогда не любил. Если у меня и были какие-то сомнения, они развеялись прошлой ночью, когда я искал тебя со страхом в сердце. А когда нашел, ты говорила только о Ги и я неправильно понял. — Он опустил голову, будто устыдившись, затем добавил пылко: — Боже, ну почему ты не позволила мне свернуть ему шею!

— Потому что это не принесло бы пользы никому из нас и только навредило бы дедушке. Это шею Денизы нужно было бы свернуть. Арман… у тебя ведь была с ней любовная связь? — Джулия задала этот вопрос неуверенно, тоже перейдя с ним на «ты». Если он и правда бросил француженку, это может послужить пусть слабым, но все же оправданием ее поступка.

Но Арман изумленно посмотрел на Джулию:

— С этим маленьким ничтожеством? — Его глаза сузились. — Она так сказала?

— Да, и она была очень убедительна.

— Тем не менее она солгала — у нее слишком богатое воображение. К тому же ты сама видела, в каких отношениях мы с ней были.

— Да. — Джулия еще не отказалась от своих подозрений. — Я заметила, что она постоянно докучала тебе. Но… Той ночью, накануне вечеринки, когда она ушла вместе с тобой…

— Ты думала, что я поддался искушению? Chérie, Дениза — племянница моего хозяина, и, если бы даже у меня и был соблазн, которого я вовсе не испытывал, она для меня неприкосновенна.

— Как и я, — с горечью добавила Джулия, веря ему. У нее было слишком много доказательств принципиальности Армана в том, что касалось семьи Боссэ.

— Увы, — сказал он, склонив голову на руку.

Джулия погладила его по густым черным волосам, а он продолжал стоять перед ней на коленях.

— Ты уедешь со мной, если я попрошу об этом? — тихо спросила она. — Ты любишь меня достаточно сильно, чтобы отказаться от своей свободы и начать новую жизнь вместе со мной вдали от всего, что тебе было так дорого?

— Да, — ответил Арман, не колеблясь и глядя ей в глаза. — Если бы мы с тобой были одни на всей земле, я не желал бы ничего лучшего. Но, Джулия, как бы сильно я тебя ни любил, я не могу предать твоего дедушку, Я обязан ему всем, и, пока он жив, мы должны оставаться врозь. Настанет день, и я заявлю на тебя свои права, но сейчас мы не можем разбить его сердце, как это сделала твоя мать. Это убьет его.

— Я и не думала делать этого… — начала она и осеклась — слабый шорох привлек ее внимание к двери. Жиль Боссэ в своем инвалидном кресле появился на пороге. За его спиной стоял Марсель. — Я решила исполнить ваше желание, — серьезно сказала Джулия деду. — Я действительно хочу выйти замуж за Армана, и мне кажется… — она вцепилась в волосы Армана, когда тот попытался подняться с колен, — что он уже вполне готов жениться на мне. Видите, мне даже удалось поставить его на колени.

Жиль Боссэ радостно захихикал:

— Молодец, девочка! Но позволь ему встать. Я хочу сказать ему, что вместе с приданым моей внучки я оставляю ему Мас.

Арман медленно поднялся на ноги, и впервые Джулия видела его в такой растерянности.