Опаленные крылья - [29]

— Как будто я только и мечтаю об этом! — Всем своим видом Кордэ демонстрировал оскорбленную невинность.

Арман усмехнулся.

— Я не стал бы беспокоиться о тебе, — бросил он через плечо, выходя из комнаты.

— Наглый негодяй! — сердито проворчал Ги. — Так обращаться с человеком, который скоро станет хозяином Мас! Могу вас заверить, что, когда придет этот день, ноги его здесь не будет!

— Это все Джулия, все беды от нее, — злобно прошипела Дениза. — Тебе надо было взять с собой меня, а не ее. Авария не единственное, чего боится дядя Жиль.

— Ой, в самом деле, — рассмеялась Джулия. — Но ему нечего бояться: мы с Ги относимся друг к другу как кузены.

— Это ты верно подметила, по-моему… Поцелуи кузенов… — Ги лукаво взглянул на девушку, к нему вернулось хорошее настроение, когда он понял смысл сказанного Денизой. Оказывается, он представляет собой угрозу для целомудрия Джулии, а в своей неотразимости он не сомневался, с его-то самомнением!

Джулия снова засмеялась. Поцелуи Ги, которых она избегала как только могла, были совсем не такими, как у влюбленных. Она вздохнула. Хотя Кордэ, казалось, примирились с ее присутствием, девушка постоянно ощущала их скрытую враждебность, которую, как она ни пыталась, рассеять не удалось.

Этой весной Прованс, как обычно, наводнили туристы — сезон был в самом разгаре. Позже, летом, станет слишком жарко, а осенью часто бывают бури, зимой же вдоль Роны завывает мистраль. Ближайшее к Мас-Боссэ ранчо принимало гостей в огромных количествах, и на утренних верховых прогулках Джулия часто видела вдалеке вереницу туристов, прокладывавших путь среди поташника и тростниковых зарослей на болотах. Они ехали на старых упрямых мулах, которые, утратив былую резвость, не могли причинить никакого вреда всадникам. Арман презрительно наблюдал за туристами.

— Les misérables[38], — ворчал он.

— Но только так они могут увидеть окрестности, — однажды возразила Джулия. — Здесь же нет дорог.

— Тем хуже. Только их совершенно не интересуют красоты Камарга, — мрачно заметил он. — Все они хотят дополнить семейный альбом фотографиями: «вот я на коне», «а это я рядом с быком», и хвастаться друзьям, что они покорили Камарг.

В Мас-Боссэ для туристов тоже устраивались развлечения — courses libres, поскольку в нем имелся самый лучший в этих местах выводной круг. Но Арман никогда не выступал на этих сборищах, хотя сосед, молодой Гюстав Ламон, с удовольствием выходил на арену. Он и его сестра Клотильда проводили отпуск дома, но Джулия познакомилась с ними только на ferrade, пастушеском прованском празднике. Зрелище, на которое допускались гости, заключалось в выжигании клейма на годовалых животных. Пастухи при этом показывали свою силу и ловкость, отделяя молодняк от стада и набрасывая на них лассо.

Молодые Ламоны сопровождали группу туристов среднего возраста, которые были гостями их ранчо. Среди них выделялись женщина с неприятным лицом в строгой одежде мужского покроя для верховой езды и мужчина спортивного вида. Ги и Дениза были уже там со своими альбомами. Гюстав, веселый молодой мужчина, с удовольствием присоединился к действу, заваливая на обе лопатки молодых бычков. Но Джулия, почувствовав тошноту от запаха паленых шкур и будучи не в силах смотреть в испуганные глаза живых существ, вскоре покинула арену. Клотильда Ламон последовала за ней.

— Тебе не понравилось? Нет? Мне тоже. — Она сморщила маленький носик. Это была юная девушка, круглолицая, с веселыми глазами и гривой каштановых волос. — Но это необходимая процедура.

— Только вот зачем делать из этого шоу? — негодующе буркнула Джулия.

Клотильда пожала плечами:

— Ты не должна так говорить. Это разнообразит развлечения наших гостей. Мадам Фостер, вот та, — она указала на крепкую матрону, — пишет книгу и желает все-все знать о жизни на ранчо. — Девушка скривила ротик, как бы передразнивая неприятную особу. — Она уезжает на следующей неделе. Потом мы будем принимать группу молодежи, друзей Гюстава. Будет гораздо веселее. Ты должна с ними познакомиться, Жюльетта, по-моему, немного веселья тебе не повредит.

Девушка поблагодарила Клотильду и попросила звать ее Джулией.

— Конечно, а ты зови меня Кло.

Клотильда оказалась потрясающей болтуньей. Она трещала и трещала, расспрашивая Джулию, как та проводит время и ладит ли со своей родней на ранчо: с Жилем Боссэ, который внушал Ламонам в детстве благоговейный страх, с Ги, таким забавным и симпатичным художником, и Арманом, управляющим месье, который выглядел так романтично, но был таким надменным, что Клотильда боялась даже заговорить с ним.

— Я езжу с ним каждое утро верхом, — сказала ей Джулия. — Он учил меня управляться с лошадью. На самом деле он вполне доступен для общения.

— Но ездить верхом с gardien — значит находиться под охраной! — воскликнула Кло и предложила на следующее утро покататься верхом с ней и ее братом. Они постранствуют по угодьям Ламонов и Боссэ.

Подошел Гюстав и тоже одобрил эту идею. Они договорились заехать за Джулией после завтрака.

Джулия перехватила Армана по дороге к конюшням, когда ferrade закончился, — она должна была предупредить его об этом приглашении. Он весь был покрыт липкой грязью, рукава рубашки закатаны, шея оголена. От него веяло силой и мощью, и сердце девушки забилось сильнее, когда она оказалась в нескольких шагах. Джулия попыталась объяснить ему, что не нуждается завтра в его охране.