— Хелен, — услышала она голос мужа. Не хочет же она, в самом деле, выглядеть в глазах мальчика злой ведьмой, придется согласиться.
— Да, дорогой, — ответила она, обнимая ребенка и мысленно прося прощения у Делии. — Дядя Леон и я любим тебя, и мы очень гордились бы возможностью называться мамой и папой, — в ее "глазах заблестели слезы радости и печали. — Однако ты всегда должен помнить Делию, она дала тебе жизнь. Хорошо?
— Да, хорошо... мама, — улыбнулся малыш и бросился ей на грудь.
— Иди сюда, Николас. — Леон выбрался из постели, быстро завязал полотенце на бедрах и взял мальчика из ее рук. — Я помогу тебе одеться, а Хелен пусть отдыхает. — Он подмигнул жене. — И тебе нужна няня.
— Какая няня? — спросил мальчик, удобнее усаживаясь на шее дяди.
Ответа она не услышала, так как дверь за ними закрылась. Николас увидел в них маму и папу, которые делят постель по ночам, и если она не хочет расстраивать мальчика, все должно так и оставаться.
Вечером она еще раз убедилась, что приняла верное решение, когда Леон предложил официально усыновить Николаса. Крис обещал подготовить документы немедленно. Хелен нашла идею восхитительной. Она станет мальчику не опекуншей, а приемной матерью, и позже в кровати она даже и не подумала сопротивляться, когда Леон обнял ее.
Последующие шесть недель стали для Хелен настоящим откровением. К ребенку в качестве няни наняли молодую девушку Марту, и, хотя, Хелен была против, Леон ее переубедил, сказав, что несправедливо заставлять Анну выполнять дополнительную работу по уходу за малышом. К тому же, добавил он, блестя глазами, нельзя, чтобы мальчик врывался к ним в спальню с утра пораньше. Дальше последовала череда поцелуев, и Хелен сдалась, но отбила себе право провожать ребенка в садик.
После прощального «чмок-чмок» перед дверями детского учреждения Хелен с Мэри отправлялись в местное кафе, чтобы посплетничать за чашкой кофе.
Сначала Хелен чувствовала себя неудобно из-за того, что заставляет шофера ждать, но Мэри быстро объяснила ей, что в мире Аристидеса машина — вещь необходимая, не хочет же она, в конце концов, лишить человека работы и самой водить автомобиль по запруженным улицам Афин. И Хелен опять сдалась.
Днем, забрав Николаса из садика, она обедала с мальчиком, играла, затем работала час-другой, иногда оставляла ребенка на попечение няни и устраивала походы по дорогим магазинам Афин вместе с Мэри.
Что касается мужа, то с каждым днем она узнавала его лучше. Коллеги и партнеры видели в нем человека сурового, но близкие знали другого Леона: отзывчивого и нежного. Хелен не сомневалась, что он любил сестру и заботился о ней, но большая разница в возрасте мешала их взаимопониманию. С Николасом Леон был весел и добр, и когда в выходные они все трое ужинали и играли вместе, Хелен казалось, что у них настоящая семья.
Однако бизнес оставался приоритетом Леона, он часто летал в Нью-Йорк и Сидней. Она пыталась убедить себя, что рада отлучкам мужа, но в душе признавалась, что ужасно скучает по нему.
Николас заснул быстро, и Хелен вышла на веранду полюбоваться красотой ночи.
— Встречаешься с луной, прекрасная Хелен? — Глубокий хрипловатый голос мужа заставил ее вздрогнуть.
— Мы ждали тебя завтра! — воскликнула она. Их глаза встретились, и она задрожала, когда он провел пальцем по ее щеке.
— Ах, Хелен, моя милая Хелен, я скучал по тебе. — В его глазах появилось выражение, которое она видела у него в моменты, когда он смотрел на Николаса. Она не могла говорить, в горле застрял ком. — И полагаю, ты тоже скучала по мне.
В эту ночь они занимались любовью с особой нежностью и страстью. И уже засыпая у него на груди, Хелен поняла, что слушает биение его сердца как музыку.
Она любила Леона. Он не был тем безжалостным и не умеющим любить человеком, каким она его представляла. Анна, слуги и Николас обожали его, поклонялись ему как божеству. Когда Леон смотрел на мальчика, его взгляд теплел, он становился оживленным и жизнерадостным. Хелен поклялась, что сделает все возможное, чтобы их брак стал по-настоящему счастливым.
Муж оказался настоящим трудоголиком вставал на рассвете, целовал ее и бежал в тренажерный зал. Вечером, несмотря на жесткое рабочее расписание, он всегда возвращался в восемь, чтобы до сна поиграть с ребенком, и обязательно сам отводил его в постель.
В их беседах всегда, звучали дразнящие нотки, в его объятиях Хелен чувствовала себя желанной. К своему удивлению, она обнаружила в муже много необычного: он оказался остроумным собеседником, очень наблюдательным, давал людям точные характеристики, подмечая малейшие детали. Они любили одну и ту же музыку, обожали чтение: Хелен предпочитала хорошие детективы, а Леон политические триллеры.
Однажды, наткнувшись на шаржи, сделанные женой, Леон смеялся до слез.
Их беседы не ограничивались судьбой Николаса, касались разных вопросов, в том числе бизнеса и светской жизни. Воскресные обеды они проводили с Мэри и ее семьей; пока мужчины обсуждали дела, женщины болтали о детях. Иногда Леон выводил Хелен в рестораны, где проходили официальные встречи бизнесменов в компании их жен.
