Опал императрицы - [96]

Не подсказать ли вам еще какие-нибудь прилагательные? Вы никогда не найдете столько определений, сколько я. Я давно понял, что вы в нее влюбитесь, и мне следовало бы запретить вам всякое общение с ней, но ведь вы меня не послушались бы, правда?

Анджело Пизани вместо ответа лишь опустил голову, но и этого было достаточно. Анна-Мария вмешалась:

– Вы вполне можете продолжать объяснение и сидя! Берите ваш стакан, Анджело, а тебе, Альдо, я сейчас что-нибудь налью. Как твои дела?

– Сейчас расскажу, – отозвался Альдо, взяв у нее из рук стакан чинзано. – Только дай мне закончить с Пизани. Ну, старина, расслабьтесь! – прибавил он, обращаясь к молодому человеку. – Садитесь на место, выпейте немного и отвечайте.

– Что вы хотите узнать?

– Чечина, я говорил с ней по телефону... видимо, как раз перед этим несчастьем, сказала мне, что леди Фэррэлс – будем называть ее настоящим именем! – постоянно находилась в моем доме. Что она там делала?

– Ничего плохого. Она без устали восторгалась всем, что есть в магазине, просила рассказать ей историю каждой вещи, задавала множество вопросов...

– В том числе... о содержимом сейфов? Она просила показать, что там?

– Да. Много раз, хотя я то и дело повторял ей, что у меня нет ключей, потому что ими распоряжается господин Бюто. Но даже если бы они у меня были, даю вам слово, я никогда не открыл бы их перед ней. Это означало бы обмануть ваше доверие!..

– Хорошо. Теперь ты рассказывай, Анна-Мария. Как она от тебя уехала?

– Самым простым образом. Два дня назад человек лет пятидесяти или, может быть, шестидесяти, с моноклем, немного похожий на прусского офицера в штатском, но с очень изысканными манерами, пришел повидать «мисс Кэмпбелл» и попросил передать ей записочку. Та сразу же прибежала, они упали в объятия друг другу, после чего она отправилась укладывать свои вещи, а он уплатил по счету и сказал, что скоро вернется за ней. Он и правда очень скоро вернулся, она тепло со мной распрощалась, поблагодарила за заботу, он поцеловал мне руку, и они отбыли на моторной лодке. Признаюсь, помня все, что ты мне рассказал, я была в некотором недоумении.

– О, все очень просто! Этот человек, называющий себя личным другом Муссолини и, похоже, распоряжающийся всеми фашистами Венеции, расположился в моем доме, велел чернорубашечникам арестовать Чечину и Заккарию и, как только я вернулся, заявил, что, если я хочу увидеть живыми моих добрых старых слуг, я должен через пять дней жениться на его дочери. Прибавлю, что этот Солманский – преступник, которого разыскивают австрийская полиция, а также, вполне вероятно, Скотленд-Ярд. На его совести, насколько мне известно, четверо убитых только за последнее время, не считая тех, что были раньше. Я предполагаю, что он замешан и в убийстве Эрика Фэррэлса...

– И он хочет, чтобы ты женился на его дочери? Но почему?

– Чтобы держать меня в руках. Волею случая мы оказались соперниками в одном очень серьезном деле, и он, вероятно, считает, что теперь получил надо мной преимущество.

– Если позволите, князь, – вмешался Анджело, – ваша коллекция старинных драгоценностей его тоже интересует. Энни... я хочу сказать, леди Фэррэлс, слишком часто меня о ней расспрашивала, и я не вижу другого объяснения.

– Ни на миг в этом не усомнюсь, друг мой. Этот человек любит камни не меньше, чем я, хотя и по-другому.

Синьора Моретти снова наполнила стаканы гостей и вернулась к делу:

– Но это ужасно! Ты же не можешь допустить, чтобы эти люди втерлись в одну из первых семей Венеции?

– Ты хочешь сказать, я не должен жениться? К несчастью, я не вижу другого способа спасти Чечину и Заккарию. Разве что ты сможешь мне помочь? Не говорила ли ты мне, что главарь местных фашистов ест у тебя из рук?

– Фабиани? Да, действительно, говорила, но сейчас это уже не так.

– Почему?

– Рук ему стало недостаточно...

– О, в таком случае забудь то, что я сейчас сказал. Прежде всего ты должна позаботиться о себе, и я постараюсь тебе помочь... Отвезти вас домой, Пизани?

– Нет, спасибо. Я лучше пройдусь. Небольшая прогулка по Венеции обычно приносит мне некоторое успокоение. Наш город так прекрасен!

– И так поэтичен! Во всяком случае, завтра с утра не опаздывайте на работу. Давно пора заняться делом!

Да, как раз, – подхватил Анджело, внезапно сделавшийся словоохотливым, – у нас завтра в десять часов будет важный клиент, князь Массимо. Сегодня вечером он должен приехать из Рима. Настоящая удача, что вы уже вернулись! Господин Бюто не слишком любит князя...

– Он никаких князей не любит! Единственный, которого он терпит, это я... и то только потому, что он меня воспитал!

– И еще сеньор Карабанчель, из Барселоны, он должен...

Радость, охватившая молодого человека от известия, что может вернуться к работе, которую уже считал потерянной для себя, была поистине трогательной. Но Морозини прервал его излияния, сказав, что незачем утомлять синьору Моретти их делами, после чего распрощался.

Пока Дзиан вез его домой, Альдо, воспользовавшись этой мирной минутой, мучительно размышлял, пытаясь найти выход из ловушки, расставленной для него Солманским и его дочерью. Как поверить, что Анелька скрывалась от своей семьи, если ее отец, едва прибыв в Венецию, отправился прямо к Анне-Марии? Они, разумеется, были в сговоре, и теперь у них все шло как по маслу: официальные учреждения связаны по рукам и по ногам властью, переставшей быть тайной, полиция не в силах защитить честных людей... Король? Но Виктор-Эммануил III не сделает ничего против друга грозного Муссолини. И тем более – королева Елена, даже если когда-то прекрасная черногорка поддерживала дружеские отношения с княгиней Изабеллой Морозини. И потом, королевская чета живет в Риме. Для Альдо, за которым, он был уверен, следили, это все равно что на краю света. Ведь он не сможет даже выехать из Венеции незамеченным. Итак, к кому еще можно обратиться? К богу?