Они среди нас - [31]

Очнулся я один, лежа навзничь на пушистом ковре спальни и раскинув руки и ноги. Все тело буквально пылало, но постепенно жар успокоился, и пришла сладкая приятная истома.

Через полуоткрытую дверь вместе с рассеянным светом сочился вкуснейший запах поджаренного хлеба и тихий шум льющейся воды. Вставать было лень, поэтому я перевернулся на четвереньки, и в таком положении голышом отправился на кухню.

Ирина колдовала у плиты над скворчащей сковородкой, и я, бесшумно подкравшись сзади, потерся щекой о ее бедро. Она ойкнула от неожиданности и отпрянула в сторону, округлив свои и без того огромные вишневые глаза. Я уселся на корточки, громко облизнулся и голосом знаменитого кота Матроскина из Простоквашино поинтересовался:

— Не найдется ли у вас хотя бы один неправильный бутерброд, тетя Ира?

— Ох, я и не знала, что коты разговаривать умеют! Я думала, что они только уголовную хронику пишут! — нарочито удивилась она.

— Ну, я еще и машину водить умею, и на гитаре…

— Ладно уж, иди, мой руки, котяра! — рассмеялась наконец Ирина и вернулась к плите.

Потом мы хрустели свежими тостами с сыром и чесноком, запивая душистым чаем с чабрецом, и болтали обо всем подряд.

— А чьи стихи ты прочитала мне тогда, в первый раз? — вспомнил я под конец, когда все уже было съедено и выпито, и мы вместе мыли посуду, то и дело касаясь друг друга обнаженными телами и чувствуя нарастающее вновь желание.

— Это — Ирина Павельева, моя тезка и любимая поэтесса, — она поставила на сушилку последнюю чашку, повернулась и обняла за шею, вороша мне пальцами волосы на затылке.

Я тоже обнял ее и зажмурился, млея от удовольствия.

— Хочешь, я прочитаю мое любимое стихотворение? — шепнула Ирина и легонько поцеловала меня в кончик носа.

— Хочу…

— Любовь — космический Закон.

К нему приборы — Меч и Лира.

Они намного старше мира,

Его подвалов и окон.

И все спирали и лучи,

Каркасы, оси и коренья —

Лишь только правила Творенья,

Любови коды и ключи.

Она до Хаоса еще

Была «Деяние» и «Слово»,

В неразорвавшемся pra ovo

Времен рождение и счет!

Лишь мы творим добро и зло,

А в Ней — ни пряников, ни розог,

И вся Вселенная — набросок:

Ожить, освоить ремесло.

И вновь над зыбями рутин

Под звон мечей цветут сакуры,

Картины пишутся с натуры,

Натура мыслится с картин!

Все ближе к истине стило,

Все ближе стрелы от мишеней,

Все совершенней, совершенней,

И так черно, и так бело!..

Она умолкла, спрятав лицо у меня на груди, и тогда я поднял ее на руки и отнес назад, в спальню. И вновь были волны призрачного света, и струи розового пламени текли меж разгоряченных страстью тел, и длилось это один долгий и нескончаемый миг…

Потом я сидел на софе в позе «лотоса», а Ирина, свернувшись калачиком и положив голову на мои скрещенные ноги, снова рассказывала удивительные вещи о существе по имени Человек. А я снова слушал, как в первый раз, со смешанным чувством изумления и восхищения, медленно перебирая в пальцах ее черные тяжелые локоны, и хотел лишь одного — чтобы это никогда не кончалось!

— Помнишь, я начала тебе рассказывать про матрешку?..

— Конечно! Но у меня тогда едва не случилось припадка от избытка впечатлений…

— Значит, слушай дальше…

Она немного повозилась, устраиваясь поудобнее, и знакомый низкий бархатный голос поплыл по комнате, заполняя весь объем и проникая не только в уши, но буквально в каждую клеточку тела, заставляя их едва ощутимо вибрировать в ответ, впитывая информацию.

— …Третье тело человека еще более насыщено энергией. Это так называемая ментальная оболочка, наше сознание. Именно эта оболочка осуществляет контроль за получением, переработкой и усвоением обычным человеком информации из окружающей среды.

— Почему ты говоришь «обычным»? — слово неприятно резануло слух. — Разве есть еще какие-то «необычные»? Уж не экстрасенсы ли?

— Погоди, спрячь свои коготки, — я почувствовал, что Ирина улыбается, и тут же пожалел о сказанном. — «Обычные» люди — никакие не ущербные, как тебе показалось, а вполне нормальные и живущие полноценной жизнью, но только на уровне социума. Есть такая поговорка «все болезни от головы идут». И она абсолютно правильная! Болезнь — это универсальный механизм очистки организма от всевозможных «шлаков»: химических, биологических, эмоциональных, информационных…

— По-твоему, болеть получается выгодно?! — я в который раз был откровенно озадачен. — Зачем же тогда нужна вся наша медицина?!

— Успокойся, — снова улыбнулась она и дотронулась до моей груди.

Мгновенно по всему телу кругами разлилось приятное расслабляющее тепло, растворившее лишнее напряжение, и я уже знал, что это такое. Ирина активировала мою Анахату, чакру любви, спокойствия и равновесия.

— Да, болезнь — это целесообразный процесс, — продолжала моя ласковая и строгая «учительница», — но лишь тогда, когда организм изначально находился в равновесии с Природой и самим собой. Так было на заре развития человечества. И так осталось бы, если б человек не свернул на путь технической цивилизации, постепенно подменяя заложенные Природой способности на механические костыли! — в голосе ее послышались взволнованные нотки, эта тема явно задевала в ней какие-то сокровенные мысли и переживания.