Она (Новая японская проза) - [23]
Еще одна синяя птица упорхнула.
Что-то туман в глазах. Потерла пальцами — мокро.
2. Блуждание в потемках
Я тихонечко открыла входную дверь. В прихожей стоял Жюли. Скорбные глаза Кэндзи Савады (из-за них он и получил свое прозвище[5]) смотрели на меня сурово.
— Ассьте, — шепну я, имея в виду «здрасьте».
— Ты знаешь, который нас?
— Акатачас? (А какой такой час?)
— Все шутки шутишь?!
Какие там шутки. Это я с перепугу слова глотаю. Вид у Жюли довольно грозный.
— А что такого? Ну, засиделись с Юко. Я тебе разве не сказала, что я с Юко встречаюсь? Ну, с моей школьной подругой. Она теперь журналистка. Вот устроилась! Знаешь какие деньги гребет? Не поверишь! Не то что я. Но работка у нее тоже не сахар. Думаешь, легко материал для статей собирать?
У меня внутри что-то судорожно сжалось и вырвалось наружу — совершенно неожиданно — хохотом.
— Знаешь, в Тиба есть целый квартал борделей, которые раньше назывались «турецкими банями», а теперь просто «банями». Так, представляешь, редакция ее туда отправила, и бедняжка целый день изображала «банщицу». За такую работенку сколько ни плати — все мало будет. Или, допустим, поступил сигнал, что в одной аптеке из-под прилавка торгуют наркотиками. Так Юко отправляют туда — чтоб купила и все разнюхала… Я не помню, ты с ней встречался? Нет? Обязательно познакомлю. Она на мальчика похожа. Косметики — ноль, короткая стрижка, джинсики, спортивная курточка. А за спиной — здоровенная репортерская сумка. Представляешь, заявляется такая пигалица в аптеку и пищит: «Мне таблеточек, пожалуйста. Тех самых». Ну, ее, конечно, посылают куда подальше. А начальство говорит: сама виновата. Вот такая работенка. Ей бы замуж.
— А я тебе ванну приготовил.
— Ага. Ты слушай дальше. Она мне одну историю рассказала. Неприличную. Тебе интересно? У их газеты есть отделение в Тиба. А напротив, через дорогу, двухэтажный дом: на первом этаже магазин подержанной мебели, на втором хозяева живут. Они вдвоем работают, муж и жена. Часто можно видеть, как они на пару надрываются, тащут какой-нибудь развалюшный диван. Что тут неприличного? А ты слушай. У стариков дочка, в колледж готовится. Окно ее комнаты как раз на улицу выходит. Раз в три дня к дочке приходит приятель — помогает готовиться. Он тоже абитуриент. Сидят занимаются. Скучно, кровь играет. Ну и, сам понимаешь, учебники в сторону и пошло-поехало. Это бы еще ладно, но дочка каждый раз перед этим окно открывает. А как раз напротив, через дорогу, — редакционный мужской туалет. Расстояние — подмигнуть можно. Так у них там сидит специальный дежурный. Как увидит, что у дочки окно открылось, давай названивать по отделам: началось, мол. Через минуту в мужском туалете у окна давка. И главный аттракцион такой. На лестнице непременно появляется мамаша с подносом — чай там, конфетки. Несет наверх, деток угостить. Дочка этого не видит. А из туалета — все как на сцене: тут дочка с парнем, там мамаша с подносом надвигается. Мужики слюну глотают, шепчут: «Давай, давай, торопись!». Наверно, Господь Бог с небес на нас, грешных, примерно с таким же чувством смотрит. Ну вот, старушка уже у двери. В одной руке поднос, другой ручку поворачивает. И тут всякий раз — чудо. Те двое в момент отлетают друг от друга, дочка молниеносным движением одергивает юбку (она никогда не раздевается, как солдат на фронте), лицо — сама невинность. Мирная жизнь семьи не нарушена.
— А чего же она окно-то открывает? Жарко ей, что ли?
— При чем тут «жарко», Она каждое утро перед открытым окном одевается. В редакционном туалете по утрам не протолкнешься,
— Щедрая девица.
— У нее с этими мужиками из редакции родство душ. Она их любит, потому что все люди — братья. А может, просто эксгибиционистка. Или бешенство матки.
— Кстати, а ты знаешь, что «бешенство матки» входит в список слов и терминов, запрещенных к употреблению на телевидении и радио?
— Да? Между прочим, история совершенно правдивая.
Что-то глаза у него подозрительно блеснули.
— А про цензуру на телевидении я тебе могу отдельно рассказать. Тоже чистая правда.
На слове «тоже» я делаю ударение.
— Когда в записи встречается запрещенное слово, там в фонограмме делают такой щелчок или гудок. Слышал, наверно? А когда транслируют концерт Рютаро Камиоки,[6] он же без конца сыплет всякими словечками. Зал хохочет, а телезрители одни щелчки слышат. Такая досада всегда берет! А знаешь, как это делается? Ведь трансляция-то прямая, поди угадай, что он там залепит. Так вот, оказывается, на телевидении есть специальный эксперт по нецензурным словам. Он сидит у пульта и напряженно слушает. Работа нервная, ответственная. Должен нехорошее слово с лету угадать и нажать на кнопку. В его распоряжении максимум две десятых секунды. Работенка — не позавидуешь. Весь, наверно, напичкан похабными словами. Ходячий справочник неприличностей. И нервная система, поди, ни к черту.
— У него, наверно, выделяется специальная секреция на похабщину.
— Смешно! Ты, Жюли, нынче в ударе.
Когда лицо Жюли расплывается в улыбке, от уголков глаз лучиками разбегается по пять морщинок. Их я больше всего в нем и люблю, Поулыбались немножко. Потом помолчали.
Миниатюрные романы Бананы Есимото сделали молодую писательницу всемирно известной. Книги, отмеченные мировыми литературными премиями, стали основой популярных фильмов.Цугуми – имя потрясающе красивой, но хронически больной девочки, осознающей свою физическую слабость и одновременно умение манипулировать людьми. Она обладает странным очарованием, которое и раздражает, и привлекает окружающих. Цугуми будто свободна от любых норм поведения. Она придумывает жестокие шалости, оставив свою самую замысловатую выходку на финал...
Миниатюрные романы Бананы Есимото сделали молодую писательницу всемирно известной. Книги, отмеченные мировыми литературными премиями, стали основой популярных фильмов."N-P" – название последнего сборника рассказов известного японского писателя, написанного на английском языке. Но издать книгу в Японии никак не удается: всех переводчиков, пытавшихся работать над ней, постигала внезапная смерть. Такова завязка нового романа культовой японской писательницы, за который она удостоена премии Финдессимо.
Ёко Тавада — звезда первой величины в современной японской литературе. Она родилась в Токио в 1960 году, получила образование в Университете Васэда, а с 1982 года постоянно проживает в Германии. В настоящий момент Тавада живет в Берлине и пишет книги на японском и немецком, выступает как поэт, прозаик, драматург, часто сотрудничает с художниками и музыкантами. По ее либретто написал оперу современный австрийский композитор Петер Аблингер. Тавада — обладательница целого ряда престижнейших премий и наград: премии Акутагавы за лучший рассказ (1993), Адельберта фон Шамиссо за вклад иностранных авторов в немецкую культуру (1996), Дзюнъитиро Танидзаки (2003), Медали Гёте (2005).Настоящее издание является первой отдельной книжной публикацией писательницы в России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это роман о том, во что может превратиться жизнь юной девушки, чьи родственницы по женской линии — ведьмы.
Признанный сюрреалист среди японских писателей. Банана Ёсимото умеет создавать мистический эффект как никто другой.Данная книга представляет собой два исследования понятий «любовь», «память» и «скорбь».Фрейд описывает сверхъестественное как особое ощущение, возникающее, когда объяснимое переплетается с необъяснимым. Банана Есимото, признанный сюрреалист среди японских писателей, умеет создавать мистический эффект как никто другой.Ее последняя книга представляет собой два исследования понятий «любовь», «память» и «скорбь».Если в первом романе героиня приходит к пониманию того, что ее отношения являлись ничем иным, как заполнением пустого места в чужой душе, то во втором реальность примиряет героиню со смертью сестры.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
Сборник повестей и рассказов современных писателей Японии, «новая японская проза». В нём с исчерпывающей полнотой представлена вся прозаическая литературная карта японского архипелага, произведения самых различных жанров расходятся по трём основным направлениям: классическая эстетика прекрасного, «ваби»; традиционность и постмодернизм; фантастическое в жизни и литературе. Авторы — разного времени и места рождения, пришли к писательству из разных профессий, занятий, увлечений и разных литературных предпочтений, словом: они не только самураи, они — японцы.