Она не принцесса - [3]

Элена с изумлением смотрела на нее.

– Ты хочешь закурить?

– Да не смотри ты с таким ужасом, – ответила Лючия, которую позабавила ее реакция. – По крайней мере это не гашиш. Хочешь одну?

– Женщинам не положено курить.

Лючия потянулась к свече, стоявшей на их столе.

– Вот именно, – сказала она, зажигая сигарету, затем откинулась на спинку стула и с улыбкой посмотрела на потрясенную Элену.

Внешне они были похожи, у обеих были черные глаза и темные вьющиеся волосы, как и у их отца, но на этом сходство заканчивалось. Элена была хрупкой, с мягким характером и болезненным идеализмом, чего никогда не было в Лючии. Возможно, поэтому она и полюбила эту девушку за три месяца, которые прожила здесь. Несмотря на то, что Элена принимала участие во всех дворцовых церемониях, а Лючию скрывали совсем в другой части дворца, им удавалось встречаться. Одинокие и лишенные общества, она стали тайными подругами.

– Знаешь, я не думала, что полюблю тебя, – вырвалось у Лючии, когда она выпустила вверх струйку табачного дыма.

– В самом деле?

– Да, я приехала уже готовая тебя возненавидеть.

К ее удивлению, Элена рассмеялась.

– Я тоже не хотела любить тебя, – призналась она. – Когда мы встретились и ты оказалась незаконнорожденным ребенком папы, я тебя возненавидела. Я не знала, что у него есть еще одна дочь, кроме меня.

Лючия усмехнулась:

– Ничего удивительного. Никому обо мне не известно.

– Но мне стало так весело после твоего приезда! Слушать твои рассказы, узнавать обо всех необычайных поступках, которые ты совершила, а я бы никогда не посмела...

– Слушать, как рассказывают о жизни другие, Элена, – в этом нет ничего хорошего, – перебила Лючия. – Жизнь так богата и приятна! И очень коротка. Надо участвовать в празднике жизни самой, а не смотреть на него с дворцового балкона.

Элена с сомнением нахмурилась и протянула руку к сигарете:

– Дай мне попробовать.

– Если ты никогда раньше не курила, тебе не понравится, – сказала Лючия, протягивая ей сигарету. – Вдохни только чуть-чуть, – предупредила она, но было уже поздно.

Закашлявшись, Элена отмахнулась от дыма и поспешно вернула сигарету.

– Это, – сказала она с содроганием, – тот самый опыт, без которого я предпочитаю обойтись. Просто ужасно.

– В некоторой степени, – согласилась Лючия.

– Зачем ты это делаешь?

– Полагаю, потому что мне этого не позволяют.

– А что еще ты совершала из того, что тебе запрещено?

– Почти все, – призналась она, не зная, стоит этим гордиться или нет.

– Разве твоя мать не возражает?

– Мама? – Лючия улыбнулась, вспоминая, как Франческа посещала ее в пансионе.

Ее мать обладала невероятным обаянием, никого не оставлявшим равнодушным. Лючия и сама поддавалась ему. Она обожала мать. – Трудно понять, что на самом деле думает мама.

– Расскажи мне еще о том, что ты делала. – Не дожидаясь ответа, Элена спросила: – Ты когда-нибудь целовала мужчину?

– Конечно.

Широко раскрыв глаза, Элена смотрела на нее с жадным любопытством семнадцатилетней неопытной девушки.

– Как это было?

Лючия сказала ей правду:

– Чудесно. Я не могу это объяснить, но просто сказочно.

– Кто это был? – спросила Элена.

Лючия мысленно вернулась в то лето три года назад и с удивлением обнаружила, что эти воспоминания больше не причиняют ей боли.

– Его звали Арман. Он был кузнецом в деревне неподалеку от Академии мадам Торней. Я безумно была влюблена в него.

– В кузнеца? Как ты с ним познакомилась?

– Однажды меня за чем-то послали в деревню, и я увидела его. Он стоял над наковальней и бил молотом. Он был без рубашки, и пот катился по его груди. Я остановилась и стала смотреть на него. Никогда раньше не видела я голой мужской груди. Он поднял глаза и заметил меня. Он улыбнулся, и я в него влюбилась. Все было так просто. Я стала убегать тайком по ночам, чтобы повидаться с ним. Благодаря Арману я впервые в жизни почувствовала себя красивой и желанной. Это было самое прекрасное и чудесное из всего, что когда-либо происходило со мной.

Элена вздохнула, опершись локтем о стол, и подперла ладонью подбородок.

– Что же случилось?

– Чезаре узнал. Арман на ком-то женился, а меня отравили в монастырь.

– Что? – Элена возмущенно выпрямилась. – Я думала, ты расскажешь мне трагическую историю о том, как он умер от любви к тебе.

– Какие романтические мысли приходят тебе в голову, Элена!

– Он был негодяй! Если он любил тебя и... и целовал, он должен был жениться на тебе, а не на какой-то другой девице!

Теперь Лючия могла относиться к этому философски.

– Такое случается.

– Но едва ли ты могла выйти замуж за кузнеца. Папа никогда бы на это не согласился.

Лючия знала: она бы вышла замуж за Армана, если бы он любил ее настолько сильно, чтобы не повиноваться ее отцу. Он же взял отступные деньги у Чезаре и купеческую дочку и этим разбил ее сердце. Она поклялась, что такое никогда не повторится.

– Если я выйду замуж, – сказала она Элене, – то лишь за человека, который будет любить меня так сильно и страстно, что ничто не будет иметь для него значения. Иначе брак становится ловушкой, а женщина – узницей.

К ее изумлению, Элена кивнула, соглашаясь с ней.

– Я еще не замужем, но я уже узница. – Ее хорошенькое личико омрачилось. – Я должна выйти замуж за какого-то австрийского герцога. Его мать – англичанка. И все это устроили послы Великобритании и Австрии.