Она не принцесса - [27]

– Это противоречит особым указаниям вашего отца. Выбирать должен я.

– Ладно. Тогда я бы хотела сама выбрать претендентов. Составить список мужчин, с которыми я познакомлюсь. И тогда вы обратитесь к ним с предложением.

– Это было бы неразумно, – сказал он, все еще и не отрываясь от игры. – Вы имеете склонность к кузнецам.

– Вы ведь не выберете мне кузнеца, а Чезаре не позволит мне выйти за него замуж. Раз уж я пробуду некоторое время в вашем английском обществе, то стану знакомиться с молодыми людьми и начну подбирать подходящих. Что плохого в том, что вы позволите мне составить собственный список? Мужчин, которых вы посчитаете подходящими, конечно. Которых бы одобрил мой отец. А также мужчин, привлекательных для меня.

– Как я уже сказал, это неразумно.

Лючия в полном отчаянии громко вздохнула и схватилась за голову, отчего из волос посыпались оставшиеся шпильки. Волосы распустились, ниспадая ей на лицо и плечи.

«Как, – думала она, отводя волосы от лица, – как заставить его понять меня?»

– Сэр Йен, я итальянка, – произнесла она тихим проникновенным тоном. – Я молода, и у меня страстная натура.

Это подействовало. Он поднял голову. Она не мигая смотрела на него и осторожно подбирала слова – слова, разрушавшие все его понятия о приличии.

– Мне нужен сильный, красивый, в расцвете сил мужчина, который сможет любить меня со страстью, равной моей.

Она откинула назад волосы, закипая гневом от необъяснимого отказа этого человека прийти с ней к соглашению.

– Этот мужчина, – сказала она, – никогда не будет нуждаться в куртизанках. Он будет спать только в моей постели. Этого мужчину я стану почитать, как короля, и я буду светом, озаряющим его дни. Этот мужчина даст мне много детей. Он каждое утро будет просыпаться с улыбкой на лице в моих объятиях и будет влюблен в меня всю свою жизнь, пока его не положат в могилу. И невозможно предоставить вам или моему отцу решать, кто будет этим мужчиной.

Сэр Йен молчал. Он только смотрел на нее с лицом, лишенным всякого выражения.

После долгого молчания она сказала:

– Я хочу составить собственный список.

– Нет. – Его лицо было словно высечено из гранита.

– Но...

– Нет. – Он указал на доску. – Ваш ход.

Ей захотелось закричать от отчаяния. Этого человека было невозможно убедить, у него, должно быть, действительно не было сердца. В нем не было огня. Он не понимал, что такое страсть. Будь прокляты эти англичане! Если бы она вышла замуж за такого же холодного, как этот, человека, она бы сошла с ума.

Однако, высказав бы ему все это, она ничего не добилась. В эту минуту не стоило больше настаивать. Будучи оптимисткой, Лючия решила, что лучше отступить и надеяться, что ей еще выпадет удобный случай. Она взглянула на шахматы и попыталась сосредоточиться на игре.

Он взял у нее коня. Лючия знала, что еще раньше загнала его в угол и, после этого он проигрывал. Еще один ход – и он безнадежно попадет в ловушку.

Она протянула руку, но заколебалась и убрала ее. У нее мелькнула мысль, что еще не поздно нарочно проиграть ему. Это могло бы ей помочь. Но позволять ему побеждать в игре никогда не было ее тактикой. Кроме того, его холодные властные манеры доводили ее до неистовства. Она сделала ход. Шах.

Он сразу же подался вперед и ответил на ее ход и мат.

Ее губы раскрылись от изумления. Она проверила все оставшиеся на доске фигуры и убедилась, что и на самом деле он обыграл ее, а она и не заметила, как это случилось.

Лючия мгновенно вспомнила, что происходило в последние часы, и только теперь смогла понять, что скрывалось за его, казалось бы, предсказуемой стратегией и как гениальны были его случайные непродуманные ходы. Он снова приготовил ей ловушку, и она опять попалась в нее. Гениальную западню, вынуждена она была признать Теперь это было совершенно ясно. Почему она не заметила этого раньше?

– Никто не обыгрывал меня в шахматы, – тихо сказала она, все еще не в состоянии поверить этому. – Никто.

– Не надо так хмуриться. Я научился играть в шахматы еще мальчиком, в восемь лет. Я играю в эту игру дольше, чем выживете.

Эти слова не успокоили ее, и он, должно быть, почувствовал это.

– Вы отлично играете, – сказал он, – и с вашим воображением вы можете победить даже более искусных играх, чем я. Но осмелюсь предложить вам совет: не будьте слишком самоуверенны и заранее не считайте победу намеченной.

– Вы отвлекли меня в середине игры, заговорив об этом вашем проклятом списке.

Он улыбнулся, качая головой:

– Отговорки, отговорки.

– Это правда. – Однако была и другая правда, которую она честно признала. – Но все равно я должна винить только себя. Мой ум был занят тем, как найти способ уговорить вас посмотреть на вещи с моей колокольни, и я не думала о шахматах.

– Так и было.

Лючия опустилась на стул в полном унынии. Опершисьлоктем о стол, она положила щеку на ладонь и смотрела, как он расставляет по местам фигуры.

– И ничего не получилось, – добавила она с досадой, ее женская гордость страдала. – Мои чары не подействовали на вас.

Он перестал расставлять фигуры.

– Я бы этого не сказал.

Неожиданное волнение в его голосе удивило ее, и она, взглянув на него, увидела, что он пристально смотрит на нее. В свете лампы его лицо казалось, как и прежде, гладким и непроницаемым, однако что-то изменилось в этих серых глазах. Вместо холодной блестящей стали она увидела нечто, больше похожее на горячее расплавленное серебро, и у нее перехватило дыхание.