Она не принцесса - [10]

– О, я буду сладкая, как патока, – пообещала Лючия, – тогда скажу, чтобы он убирался к черту.

Не обращая внимания на тяжкий вздох матери, Лючия стала спускаться по лестнице в гостиную.

Йен предполагал, что Франческа, самая известная в Англии женщина сомнительного поведения, живет в доме, соответствующем ее громкой репутации. И в этом он очень сильно ошибся.

Дом, где она жила, находился в тихом незаметном уголке Кавендиш-сквер. Ее дворецкий был таким величественным и безупречным, каким только может быть слуга. Ее гостиная в серо-голубых и нежно-зеленых цветах выглядела по-английски элегантной, на камине стояли фарфоровые пастушки, на стене висел пейзаж Тернера, и на полу лежал прекрасный аксминстерский ковер. Все было предназначено для удобства и комфорта, а не выставлено напоказ. Конечно, счета оплачивал Честерфилд – в данное время покровитель Франчески, а он был очень приличным человеком.

В гостиной Йен обнаружил прекрасное собрание книг. Он как раз просматривал их названия, когда услышал приближавшиеся шаги. Он поставил «Илиаду» Гомера на место и повернулся. На пороге стояла молодая женщина.

Никто не принял бы ее за англичанку, и Йен сразу же понял, что перед ним Лючия Валенти.

В голове Йена внезапно возник образ этой молодой женщины, бегущей по заросшим маками итальянским лугам, она бежит босиком и смеется, подхватывая рукой юбки, а ее распущенные кофейно-черные волосы густой спутанной гривой развеваются за спиной. Странно, подумал он, что его воображение создало такую живую картину, ибо он был человеком, которому чужды полеты фантазии. Но в этой женщине он чувствовал едва сдерживаемую энергию, от которой на фоне атрибутов традиционной британской обстановки она казалась такой полной жизни.

Она была высокого для женщины роста, только дюйма на четыре ниже его самого. У нее были длинные ноги, тонкая талия и пышные формы. Глубокое декольте и затянутый корсет, без сомнения, свидетельствовали о влиянии матери.

Глаза темные, как шоколад, кожа цвета легкой пены и капуччино, и ничего, напоминающего общепринятое представление о красоте. У нее не было ротика, похожего на розовый бутончик, необходимого для модной красавицы, но ее губы были пухлыми и красными, как спелая вишня.

Глядя на эти восхитительные губы, Йен понял, что ни одного встретившего ее мужчину не остановят законы моды. Светские дамы будут готовы растерзать ее, но для мужчины, если он не слеп, Лючия Валенти – лакомый кусочек.

Йен глубоко вздохнул. Неудивительно, что отец запер ее монастыре.

Глава 2

Он оказался совсем не таким, каким она его представляла. Пока она спускалась по лестнице, у нее сложился образ Йена Мура как небольшого человечка, скользкого, с острой мордочкой хитрого зверька, который будет произносить льстивые, ничего не значащие фразы. Но когда Лючия увидела британского дипломата, стоявшего у книжного шкафа, совершенно не похожего на созданный образ, она застыла на пороге.

Он не выглядел скользким и был далеко не маленького роста. Лючия была выше многих мужчин, но только не его. Его широкие плечи и грудь подчеркивали безупречно сидящие на нем полосатый жилет и светло-коричневый сюртук. Темно-синие брюки идеально облегали его сухощавые бедра и длинные ноги. Полотняная рубашка и шелковый шейный платок сияли белизной. Глядя на него Лючия почувствовала почти непреодолимое желание потрепать его аккуратно расчесанные волосы и развязать искусно завязанный галстук.

«Вероятно, ему бы это не понравилось», – подумала она, входя в комнату.

Твердая линия его скул и подбородка выражала решительность и выдержку. Такой человек не поддастся ни на какие заигрывания, и это придавало желанию попытаться еще больший соблазн. Она был вынуждена признать, что он очень красив для англичанина, а ее страстное итальянское сердце не могло не одобрить такую великолепную мужественность, но когда oна посмотрела ему в глаза, ее минутное женское восхищение мгновенно исчезло.

Несмотря на густые и длинные ресницы, эти глаза были для нее трагедией. Бесстрастные серые глаза свидетельствовали о холодности его натуры, они смотрели на нее с таким равнодушием, что она почувствовала себя почти оскорбленной. Что она, какой-то образец под микроскопом? Какая жалость, что у такого мужчины в глазах нет даже искорки страсти.

– Сэр Йен Мур, – сказал он, произношение выдавало в нем человека, получившего прекрасное воспитание. – Здравствуйте, мисс Валенти.

Он назвал ее по имени, которое в конце концов ей он был вынужден ей дать. Это лишний раз напомнило ей какой целью явился сей человек, и, когда он поклонился, она ответила небрежным реверансом. Лючия подошла дивану, обитому тканью голубого цвета с кремовым узором, села и указала ему на стул, стоявший напротив.

– Как я понимаю, вы пришли к моей матери, но сейчас она не может принять вас. Вам придется обойтись моим обществом.

– Не думаю, что «обойтись» подходящее слово. – О, как вежливо это было сказано. – Хотя я сожалею, что ваша мать не может принять меня. Мне дали понять, что она ожидает моего визита.

– Она о вас забыла, – с удовольствием сообщила Лючия – Она наверху с портнихой примеряет новую амазонку, и ваш визит просто вылетел у нее из головы.