Она друг Пушкина была. Часть 1 - [87]

Серена Витале, а за ней В. Старк убеждены, что речь шла о московской тётке Дантеса — гр. Шарлотте (Елизавете Фёдоровне) Мусиной-Пушкиной[207]. А между тем запись (14 декабря 1833 г.) в дневнике Пушкина заставляет предположить другой вариант: Кочубей и Нессельроде получили по 200 000 на прокормление своих голодных крестьян. Эти четыреста тоже останутся в их карманах.[208] Неурожайный 1833 год и предшествовавшая ему холера 1831—1832 годов действительно разорили украинские деревни обоих графов. Представим, что у Кочубей-Строгановой решил одолжиться Геккерен для своего приёмного сыночка. Почему именно к ней обратился барон? Вполне возможно, что у неё была связь с Дантесом. Как со многими другими до и после него.

В 1836 г. Строганова во власти нового чувства.

Но вот, не угодно ли, приезжает графиня Строганова, ставшая с некоторых пор посетительницей нашего дома; она входит, блестящая, красивая, в каком-то дьявольском платье, с дьявольским шарфом и множеством других штук, также дьявольски сверкающих, — сообщала Софья Николаевна Карамзина брату Андрею[209]. В салон Карамзиных графиню влекла не любовь к просвещённым беседам, а к двадцатилетнему Александру Карамзину. Выпускник Дерптского университета недавно появился в Петербурге. Был определён прапорщиком в лейб-гвардии Конную артиллерию. Умный, с красивым одухотворённым лицом, блестящий собеседник, поэт, литератор стал объектом страсти женщины бальзаковского возраста — Строганова была старше Александра на 15 лет. Софья Николаевна продолжала информировать брата о развитии этого флирта.

Оснований для моего предположения предостаточно. Наталья Викторовна, как убеждает всё вышесказанное о ней, была женщиной тщеславной. Украсить свой послужной список самым модным кавалером — царём Петербурга Дантесом — было для опытной кокетки вопросом престижа. Роман с ним мог иметь место после возвращения Строгановых из Польши в конце 1834 года. Этот период как раз был началом блестящего восхождения Жоржа. Связь продолжалась, по-видимому, недолго. Но тем не менее позволяла барону обратиться к Наталье Викторовне с деликатной просьбой о деньгах. К осени 1836 г. её сердце временно оказалось свободным. В августе она вернулась в Петербург после летнего вояжа. На эту пору и приходится её увлечение Александром Карамзиным — о чём говорит София Карамзина в письме брату 31 августа… Я пока не включила Строганову в составленный мной список кандидаток в «супруги» Дантеса — не располагаю необходимыми сведениями. Не известна точная дата смерти её сына Сергея. В «Истории родов русского дворянства» указано — умер в юности в тридцатых годах.

Наталья Викторовна Кочубей вышла замуж за Строганова в двадцать лет. Вероятно, не без давления отца, весьма озабоченного, что дочка засиделась в девицах. Быв уже на 19-м году, время помышлять о замужестве, но беда, что и женихов не так легко отыскать можно. <…> Вероятно, что когда буду иметь счастье выдать дочь мою замуж, то паки поеду скитаться по белу свету, — писал В. П. Кочубей своему другу М. М. Сперанскому 22 апреля 1819 года. Кочубей сетовал на отсутствие достойных женихов — не мог же отдать свою дочь за какого-нибудь проходимца один из богатейших помещиков России, ближайший советник императора Александра I. Вскоре его выбор остановился на среднем сыне барона (а с 1826 г. — графа) Григория Александровича Строганова — Александре. Молодой человек был весьма достойной партией для любимого чада — из старого, славного и очень богатого рода «именитых людей», обласканных многими русскими царями. В благодарность за оказанную Григорием Строгановым материальную помощь во время Северной войны Пётр I даровал Строгановым баронское достоинство и приумножил их богатство новыми уральскими владениями. Только в пермских уделах у них насчитывалось 44 663 крепостных «налицо», да ещё 33 235 человек в бегах и в мире скитающихся. Но решающую роль в выборе Кочубея сыграло родство Александра с графом Павлом Александровичем Строгановым, одним из членов славного триумвирата — Комитета общественной безопасности, в который входил и сам Кочубей. К тому же племянник известного графа был весьма недурён собой — холодные голубые глаза, правильные черты, красиво очерченный рот, тёмно-русые волосы. Богатый, холёный барин, наверное, ловкий танцор и покоритель дамских сердец… но и только! — сказал о нём И. С. Зильберштейн. Илья Самойлович обнаружил в Париже в собрании А. А. Попова два акварельных портрета работы П. Ф. Соколова — А. Г. Строганова и Идалии Полетики (ныне находятся в Государственном музее А. С. Пушкина в Москве). Они воспроизведены в его книге «Парижские находки. Эпоха Пушкина». На этих портретах брат и его сводная сестра похожи друг на друга — особенно голубым, пустым взором, — хотя и рождены от разных матерей — Александр от княгини Анны Сергеевны Строгановой, в девичестве Трубецкой, Полетика от португальской графини д’Эга.

Александр Григорьевич не был неучем — он получил образование в корпусе инженеров путей сообщения. По окончании учёбы поступил в лейб-гвардии артиллерийскую бригаду. Прошёл Отечественную войну, сражался под Дрезденом, Кульмом, Лейпцигом, участвовал во взятии Парижа. Одним словом — овеянный романтической славой герой. Вполне возможно, Наталья Кочубей вначале была увлечена им.