Она друг Пушкина была. Часть 1 - [89]

Граф Сергей Григорьевич в отличие от Александра был умнейшим и просвещённейшим человеком своего времени. С 1835 по 1847 г. он занимал пост попечителя московского учебного округа. И эти годы стали блестящей эпохой для Московского университета. Он был председателем Московского общества истории и древностей российских. Под его руководством издана уникальная книга в нескольких томах — «Древности Российского государства». Сам он был автором замечательного труда «Дмитриевский собор во Владимире-на-Клязьме». В 1859 г. основал археологическую комиссию, до конца жизни оставаясь её председателем. Предпринял раскопки на черноморском побережье. Собрал богатейшую коллекцию русских монет… В 1839 г. А. Г. Строганов стал министром внутренних дел, в 1849 г. — членом Государственного совета. Был даже в 1854 г. военным губернатором Петербурга. Но продержался на этом посту лишь один год. А затем Николай I отвратил от него лицо и отослал его подальше от глаз своих — генерал-губернатором новороссийским и бессарабским.

И вновь задаю вопрос: что же сделало Строганова ярым врагом Пушкина? Не он ли переписывал пасквиль и с помощью дружков, по утверждению Александра Трубецкого, рассылал его экземпляры определённым адресатам? Не чувство ли вины за содеянное злодеяние усугубило его ненависть к рифмоплёту, как презрительно называл он Поэта? Злорадное любопытство заставило его приехать в дом к умирающему Пушкину. Весь город, дамы, дипломаты, авторы, знакомые и незнакомые наполняют комнаты, справляются об умирающем. Сени наполнены не смеющими взойти далее[213]. Он увидал там столпотворение народа, скорбные лица, услышал рокот возмущения иностранцем, осмелившимся поднять руку на любимого Поэта. Но всё это в кривом от злобы зеркале его души отразилось совсем иной картиной — скоплением сволочи, разбойничьими лицами. Полученная в Польше полицейская муштровка заставила его немедленно доложить Бенкендорфу о назревающем бунте. А батюшке своему, как известно, дежурившему в это время у шефа тайной полиции, посоветовал не ездить туда — на квартиру Поэта. Бенкендорф моментально распорядился окружить жандармами дом скорби.

Вина угнетала совесть Строганова — не могла не угнетать. Даже самые отъявленные негодяи не застрахованы от её бремени. Но в этой чёрной душе не могло поселиться раскаяние — бремя рождало в ней ещё большее озлобление. Необходимо вот ещё что отметить — ни один из предполагаемых авторов анонимного письма — ни Пётр Долгоруков, ни Иван Гагарин — не питали к Пушкину ненависти. И этот факт говорит сам за себя. В «Памфлетах эмигранта» князь Пётр Владимирович называет его знаменитым Пушкиным, нашим знаменитым поэтом. В сентябрьском номере «Современника» за 1863 г. он выступил с опровержением: Это клевета и только: клевета и на Гагарина, и на меня, Гагарин не мог признаться в том, чего никогда не бывало, и он никогда не говорил подобной вещи, потому что Гагарин человек честный и благородный и лгать не будет. Мы с ним соединены с самого детства узами теснейшей дружбы, неоднократно беседовали о катастрофе, положившей столь преждевременный конец поприщу нашего великого поэта, и всегда сожалели, что не могли узнать имён лиц, писавших подметные письма (подч. мною. — С. Б.).

Князь Иван Гагарин в 1843 г. покинул Россию, принял католичество и поступил в новициат ордена иезуитов, в Ахсоланскую обитель. А затем стал священником общества Иисусова. Человеку, посвятившему себя искреннему и добровольному служению Богу, думаю, следует верить. В его заявлении, опубликованном «Русским архивом» в 1865 г., есть такие слова: В этом тёмном деле, мне кажется, прямых доказательств быть не может. Остаётся только честному человеку дать своё честное слово. Поэтому я торжественно утверждаю и объявляю, что я этих писем не писал. <…> С Пушкиным я был в хороших отношениях; я высоко ценил его гениальный талант и никакой причины вражды к нему не имел.[214]

Давайте представим, следуя логике характера А. Г. Строганова, как бы он отреагировал на подобное обвинение. Думаю, что, как и князь Трубецкой, не стал отпираться и ответил бы в том же духе: это была всего лишь невинная шутка!

Если убрать из диплома зловещий умысел, какой преследовали его инициаторы, он в самом деле выглядел шуткой. Ведь А. Г. Строганов сам был рогоносцем. Это ни для кого не было тайной. Взявшись за исполнение идеи, он добровольно включал и себя в число «кавалеров первой степени, командоров и кавалеров светлейшего ордена рогоносцев». И следовательно, ему нельзя отказать в великолепном чувстве юмора.

А Пушкин, по его мнению, им не обладал. И в заключение Строганов мог добавить: не наша вина, а его беда, что, ослеплённый ревностью, он не понял розыгрыша. Где здесь бесчестие, смываемое только кровью? Он был шельмой, кинжальщиком. Вот уж поистине, за что боролся, на то и напоролся! А про себя, возможно бы, добавил: «Собаке — собачья смерть!» Всё это вполне соответствовало натуре гоголевского губернатора.

Приговор «тройки»

И всё-таки я не утверждаю, что Строганов был инспиратором пасквиля. Исполнителем — да! Но по чьей идее?