Она друг Пушкина была. Часть 1 - [156]
Мимолётное впечатление врезалось мне в память. И вот сейчас пригодилось как пример пословичного патриотизма поляков. Каролина была достойной внучкой Вацлава Собаньского — до невероятия полькой (об этом знал Пушкин и списал с Собаньской свою Марину Мнишек), до невероятия патриоткой. Можно почти с уверенностью сказать — она принесла себя в жертву Родине. И, забывая о себе, / Всё в жертву родине приносит. / Против тиранов лютых твёрд, / Он будет и в цепях свободен, / В час казни правотою горд / И вечно в чувствах благороден…[326] Не потому ли с таким достоинством и Собаньская переносила свой позор? Когда у человека высокая цель, что значит для него жужжание светской молвы? А сведения Вигеля, а её письмо к Бенкендорфу? Что мог знать о ней Вигель, которого высокородная пани не допускала до тайников своей души? Письмо же к шефу полиции не столько обвиняет, сколько оправдывает её. Нужно только внимательно прочитать его. Но о письме поговорим, когда дойдёт до него черёд.
Собаньская была прекрасно осведомлена об агентурной деятельности Витта. Он доносил о настроениях польских патриотов ещё с 1809 года. Удержать его от этого она не могла. Но повлиять на него, вразумлять, смягчать его доносы — с этим она прекрасно справлялась. К сожалению, почти не сохранилось достоверных сведений о том, как осуществляла свою миссию российская Мата Хари. Вряд ли удастся отыскать и какие-нибудь подтверждающие документы. Единственным источником остаётся творчество Мицкевича. В драме «Барские конфедераты» отражено немало автобиографичных моментов одесско-крымского периода жизни поэта. Даже со скидкой на художественное переосмысление писателем жизненных впечатлений трудно отказаться от мысли, что Собаньская и генерал Витт были прототипами героев Мицкевича — графини и русского генерала. Столь очевидно сходство. Здесь мы находим весьма правдоподобный рассказ, как графиня, то бишь Собаньская, была привлечена Генералом — Виттом — к сыску. Агент Бошняк так много насолил поэту по время крымского путешествия, что потом, спустя много лет, Мицкевич рассказывал о нём в своих парижских лекциях и даже назвал его имя.
Этот Бошняк, литератор, натуралист, многократно осуждённый за всякие провинности и преступления, потом выпущенный на свободу и получивший в секретном порядке чин коллежского асессора и генерала, всюду сопровождал графа Витта под видом натуралиста. Он хорошо говорил чуть ли не на всех языках, сумел втереться в разные тайные общества, и он сообщал Витту секретные сведения о заговоре[327].
Костромской дворянин неожиданно получил по наследству имение близ Елисаветграда в южных военных поселениях. Здесь находилась штаб-квартира Витта. Так судьба неожиданно свела этих двух людей. Видимо, Витт заметил какую-то червоточинку в характере Бошняка. Коли сумел так быстро завербовать того, кто некогда слыл вольнодумцем, был своим человеком в обществе просвещённейших людей, соучеником и даже приятелям Карамзина и Вяземского.
И в драме Мицкевича Бошняк присутствует в роли Доктора — учёного-натуралиста. Этот самый Доктор посоветовал Генералу привлечь графиню к политическому шпионажу.
Я хотел лишь сказать, что родственники графини… весьма многочисленные… Поэтому вполне возможно… вероятно, что кто-нибудь из них продолжает поддерживать какие-либо отношения… И так как графиня с большой приязнью относится к вашей светлости, то было бы неслыханно полезным для службы её императорскому величеству, а также для вашей безопасности, господин генерал, чтобы графиня сделала попытку получить какие-либо сведения с помощью… если бы захотела, например, употребить меня… следовать моим советам.
В драме Генерал с иронией парировал: Сеньор Доктор! Ты не завистливый человек и хочешь, чтобы все занимались твоим ремеслом. В жизни же Витт серьёзно призадумался над советом Бошняка и понемногу стал приобщать Собаньскую к своей деятельности. Невдомёк тогда было генералу, что его интересы как нельзя лучше сходятся с намерениями Собаньской. Для этого она и сошлась с Виттом!
Не буду распространяться о том, как Витт исполнял добровольно принятую роль — его слежка за декабристами и Пушкиным известна и документирована. Он сам назвался груздем и полез в кузов. Выполнял, правда не очень добросовестно и не совсем бескорыстно, возложенные на него обязанности, как это делали, делают и будут продолжать делать тысячи особого рода чиновников во всех странах мира. Всё зависит от позиции — одних называют шпионами, других разведчиками, третьих патриотами, выполняющими свой долг отечеству. Во имя объективности следует отметить — здесь я сошлюсь на воспоминания декабриста С. Г. Волконского, — зная о связях Мицкевича с декабристами, Витт не выдал его. А это означает, что он с помощью Собаньской спасал своих
