Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности - [77]

Изображений игры в мяч в древнегреческом искусстве крайне мало, поскольку она не входила в программу публичных состязаний, успехи в ней не приносили славы и наград, а победители не считались сакральными персонами. Исключение составляла Спарта, где проводились публичные игры эфебов в мяч и в честь побед в этих играх воздвигались памятники, но данный полис, как известно, не принадлежал к числу значимых центров развития изобразительного искусства. Игра в мяч была очень популярна среди греков, но рассматривалась, скорее, как забава на досуге и хорошее физическое упражнение (Golden 2004: 25; Cornell 2002: 30–31). Поэтому имеет смысл не ограничиваться греческим искусством и обратиться также к искусству римскому, тем более что римляне заимствовали у греков их виды игры в мяч (Harris 1972: 85), так что на памятниках римского искусства мы можем видеть изображения греческих игр. Кроме того, римские изображения игроков в мяч, если и далеки хронологически и географически от греческих эллинистических изображений, зато стоят много ближе к их римским копиям в Геркулануме и в целом к миру их заказчика, владельца «Виллы папирусов».

К примеру, интерес представляет фреска в римских термах Траяна, изображающая учеников гимнасия, играющих в мяч под руководством учителя (White 1985: 35, fig. 6) (илл. 20), что сразу же заставляет вспомнить возраст «мальчиков из Геркуланума» и сходство большого перистиля «Виллы папирусов» с гимнасием. Примечательна фигура крайнего справа подростка, который, стараясь поймать мяч, наклонил корпус вперед и устремил на летящий мяч пристальный взгляд, напоминающий взгляд «мальчиков». Кроме того, у него обе руки согнуты в локте, при этом одна вытянута вперед, а другая остается рядом с туловищем на уровне бедра (правда, вперед вытянута левая рука, а у «мальчиков» правая, но это едва ли принципиально). Левая нога рассматриваемого персонажа на римской фреске отставлена назад и стоит на мыске (у «мальчиков» так обстоит дело с правой ногой, но и это едва ли важно). Лишь положение левой ноги римского персонажа существенно отличается: она у него не выдвинута вперед, а поставлена прямо. Но в целом сходство данного персонажа с «мальчиками» трудно не признать весьма значительным.

Наконец, внимания заслуживает мозаика из Пьяцца-Армерина на Сицилии, изображающая пару девушек, играющих в мяч (Pensabene, Galocchio 2011: 34) (илл. 21). Эта мозаика датируется весьма поздним временем (IV в. н. э.), но, с другой стороны, она стилистически даже ближе к эллинистическому периоду. Население Сицилии оставалось в основном греческим на протяжении всего римского времени (Boardman 1970: 57), и местное искусство вполне может отражать мир именно греческой, а не римской культуры (тем более что до сих пор не определено, был ли владелец виллы в Пьяцца-Армерина римлянином или местным жителем (см.: Wilson 2012: 5321‒5312). Девушка слева ловит летящий мяч, выставив левую ногу вперед, согнув ее в колене и поставив на полную ступню, а правая нога у нее отставлена назад и стоит на мыске. Обе руки согнуты в локте, но левая при этом вытянута вперед, а правая остается вблизи корпуса. При этом, правда, девушка держит корпус прямо, а не наклоняет его вперед, как «мальчики». Но, несмотря на это, сходство ее позы с позой «мальчиков» представляется очень большим. Наконец, можно отметить, что нетрудно найти фотографии современных гандболистов, которые во время игры принимают позы, очень похожие на позу «мальчиков» (илл. 22, 23).

На фоне всех приведенных параллелей стоит отметить, что ладони «мальчиков» расположены не параллельно земле, а развернуты внутрь пространства перед их телом, как будто они ловят мяч. Пристальный и напряженный взгляд перед собой также вполне естествен для игрока, стремящегося поймать мяч в воздухе. «Мальчики» не стоят в длительной застывшей стойке – перед нами мимолетный момент подвижной игры, в котором можно удержаться лишь какую-то секунду (столь же мимолетную позу, принятую во время соревнования, запечатлел еще Мирон в своем «Дискоболе», а из хронологически более близких статуй ей близка эллинистическая парная скульптура борцов из Уффици). Геркуланумские атлеты не стоят, а бегут в сторону мяча, при этом еще нагибаясь вперед, чтобы быстрее его поймать, но, не зная заранее, куда он прилетит, стремятся охватить максимальное пространство – держат руки на разной высоте и на разном удалении от тела. То, что они стоят друг напротив друга, тоже может объясняться тем, что они перебрасываются мячом друг с другом. Таким образом, все детали их позы прекрасно объясняются именно игрой в мяч.

Определить, в какую именно из греческих игр, предполагавших ловлю мяча руками, играют «мальчики», мы здесь не беремся и полагаем, что это может стать темой другого исследования. Игра в мяч известна в Греции по меньшей мере с гомеровских времен (судя по упоминаниям в «Одиссее»: VI. 100–116, VIII. 370–377) (Harris 1972: 81–82), но в период эллинизма ее популярность значительно возросла – возможно, не без влияния Александра Македонского, весьма любившего ее. Именно к этому периоду относится появление специальных помещений для нее – так называемых сферистериев (Harris 1972: 84). Поэтому не должен вызывать особого удивления и факт проникновения темы этой игры в эллинистическое искусство. То обстоятельство, что везде, кроме Спарты, она продолжала считаться скорее забавой, чем благородным и сакральным состязанием, не должно было мешать такому проникновению. Ведь именно эллинистическое искусство начало осваивать наряду с «возвышенным» также и «низкий жанр». Поэтому появление в данный период статуй подростков, играющих в мяч, не должно вызывать особого удивления. При этом именно «жанровый» характер этой скульптуры объясняет отсутствие у персонажей «героической» развитой мускулатуры – ведь перед нами не изображение участников священного состязания в ореоле славы, а всего лишь «бытовая зарисовка» наподобие танагрских статуэток, не ставящая своей целью прославление кого-либо.