Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности - [25]

Каждая из четырех колесниц была запряжена четверкой лошадей и украшена цветами той партии, которую она представляла. Порядок заездов заранее определялся жребием: из специального сосуда, напоминающего те, что используются в современной лотерее, доставались шары с номерами. Затем колесницы совершали семь кругов вокруг Спины, по итогам которых и определялся победитель заезда (Κουκουλές 1948: 180). Количество заездов варьировалось на протяжении всего периода существования гонок. На пике популярности конных ристаний в VI в. могло проводиться по двадцать пять заездов в день, в периоды кризисов империи это число сокращалось до восьми. Однако были случаи, когда количество заездов многократно увеличивалось. Известен, например, возница Константин, невероятно успешный спортсмен, который, как утверждается в эпиграмме, посвященной ему, однажды смог выиграть все двадцать пять заездов утром и двадцать один из двадцати пяти вечерних (Κουκουλές 1948: 180). Однако этот случай, как отмечает Б. Шродт, был уникальным. Беспрецедентное количество заездов было организовано, скорее всего, в честь выдающегося спортсмена, чтобы показать его умения и превосходство во всей красе, а длительность заездов, вероятно, было сокращена для экономии времени (Schrodt 1981: 42).

Византийцы внесли в древнеримскую соревновательную практику интересное новшество – «диверсиум». Смысл его был в том, чтобы еще вернее проверить качества победителя. Делалось это так: победитель утренних заездов на время вечерних гонок менялся лошадьми и колесницей с проигравшим. Таким образом, спортсмен мог доказать соперникам и зрителям, что его первые победы стали возможны не благодаря везению или лучшему снаряжению, а лишь благодаря его умениям и навыкам езды. Победа в диверсиуме делала еще больше чести победителю, который доказывал свое безоговорочное превосходство над всеми соперниками (Чекалова, Поляковская 1989: 113).

Бешеная скачка шестнадцати разгоряченных коней, тянущих четыре утлые колесницы, не могла обходиться без столкновений и гибели возниц, особенно на крутом и узком повороте возле Сфенды. Об одном из таких случаев сообщает Иоанн Малала: «В январе месяце 11-го индикта 563 г., когда проводились ристания, возничий Юлианик, упав, умер в Ипподроме» (Malalas. Chron. XVIII.144). Однако сообщения такого рода в византийских источниках – редкость. Видимо, смерти во время ристаний все же не были частым явлением.

В Византии сохранился древнегреческий обычай делить спортсменов на возрастные категории. Их было три: мальчики (до семнадцати лет), юноши (от семнадцати до двадцати лет) и мужчины (от двадцати лет). Таким образом, начинающие возницы могли постепенно совершенствовать свое мастерство в заездах с равными и по мере взросления, а также обретения знаний и опыта встречаться, соответственно, с более искушенными соперниками (Schrodt 1981: 42).

Прославленные колесничие удостаивались почестей, которые порой были более пышными, чем хвалы, возносившиеся выдающимся полководцам во время их триумфов. Восхищение ими напоминало одновременно и древнегреческое преклонение перед олимпиониками, и славу лучших гладиаторов Рима. Великие спортсмены становились всеобщими любимцами, их буквально осыпали богатствами. Император награждал их венками, украшениями и роскошной одеждой: давал право носить особую, вышитую серебром шапку, выдавал победителю шарф, окрашенный в цвет команды, которую представлял победитель, и грамоту о присвоении ему звания почетного возничего. Примечательно, что узнаем мы об этом из Гомилии LV епископа Нового Рима Иоанна Златоуста, одного из Отцов Церкви, жившего на рубеже IV–V вв. и осуждавшего спортивный азарт (Patrologia Graeca 58: 539). Эта традиция удивительным образом перекликается и с современностью: с клубными шарфами в футболе («розами»), советскими и постсоветскими званиями вроде «заслуженный мастер спорта».

Наиболее ярким показателем всеобщей любви к возницам были статуи, которые воздвигались в их честь. И это тоже явное подражание античной традиции. Правда, в отличие от статуй олимпиоников, которые водружались в их родных городах сразу после победы на Играх, герои Ипподрома удостаивались статуй по завершении карьеры. Исключения делались лишь для наиболее выдающихся. Самым молодым «обладателем» собственной статуи стал, пожалуй, наиболее знаменитый возница за всю историю византийского спорта – Порфирий, чья карьера пришлась на рубеж V–VI вв., время правления Анастасия I. И поскольку он продолжал побеждать и дальше, множилось количество посвящаемых ему статуй.

На постаменте одной из них выбит следующий текст: «Для других поводом к возведению статуй в их честь является их возраст, но тем, кого оценивают по их победам, нужны не седые волосы, а доблесть, за которой следует слава; доблесть, благодаря коей Порфирий дважды выиграл великолепный приз (т. е. статую. – Авт.), гордясь не десятками лет, но сотнями побед, которые, при всем своем множестве, все родственны Харитам» (цит. по: Иванов 2011: 194).

К концу карьеры количество статуй Порфирия достигло семи, и все они были выставлены на Ипподроме. Карьера этого атлета, достаточно хорошо отраженная в источниках, позволяет нам сделать важное наблюдение: возницы не принадлежали своим партиям безраздельно, они могли переходить из одной команды в другую. Об этом свидетельствует тот факт, что статуи Порфирию воздвигали и прасины, и венеты. Разумеется, происходило это тогда, когда выдающийся чемпион с успехом защищал цвета их партии (Cameron 1973: 118). Постаменты двух статуй Порфирия выставлены сейчас во втором зале первого этажа Стамбульского археологического музея. Они украшены барельефами, изображающими триумфы великого чемпиона (над его головой неизменно парит богиня удачи Тихе), посвятительными надписями от прасинов (на одном постаменте) и венетов (на другом), а также граффити, прочерченными экзальтированными болельщиками.