Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности - [24]
Еще один обелиск высотой 32 метра был отремонтирован в середине Х в. по приказу Константина VII Багрянородного в память о деде – основателе Македонской династии Василии I. Сложенный из каменных блоков, обелиск был обшит при Константине VII золоченой бронзой, на которой были изображены (вероятно, в виде барельефов) воинские подвиги Василия, а на цоколе красовалась надпись: «Это четырехугольное чудо света, разрушенное временем, теперь заново создал Константин… и сделал так, что он выглядит лучше, чем раньше.
Ведь раньше чудом света был Колосс на Родосе, а теперь медный, что стоит здесь» (цит. по: Иванов 2011: 232). Венчал обелиск большой медный шар. После взятия города крестоносцами обшивка была содрана и перелита в монету (Sánchez 2004: 120–121, n. 38). Возводился обелиск, видимо, в IV в. – в период от Константина I до Феодосия I и явно в пару обелиску Тутмоса III, т. к. его высота равна полной высоте египетского собрата, какой она была до разлома гранитного колосса пополам. Два обелиска на Спине – явное подражание римскому прототипу, т. к. в Большом Цирке тоже стояло два подобных монумента[44].
Последней сохранившейся скульптурной композицией Ипподрома является Змеиная колонна – основание треножника, отлитого эллинами в 479 г. до н. э. из оружия погибших в битве при Платеях персов. На колонне высечены названия всех тридцати шести греческих полисов, чьи граждане участвовали в сражении (Диль 1908: 448–449).
Таким образом, все на Ипподроме, от его конструкции до украшений, призвано было напоминать: Новый Рим – это преемник Ветхого. И все здесь делается как в старину, как завещали предки.
Скачки, которые устраивались до 66 раз за год, обычно организовывались в честь каких-либо годовщин и празднеств. Главных было два. Во-первых, это – т. н. «Мясной ипподром», проводившийся в последний день перед Великим Постом, своеобразное прощание с мясной пищей. Этот праздник также знаменовал начало весны и сопровождался как заездами колесниц, так и народными гуляниями с хоровым пением, музыкой и танцами. Вероятно, он стал реминисценцией Великих Дионисий – древнегреческого праздника весны, отмечавшегося в последнюю неделю марта, т. е. близко ко времени начала Великого Поста.
Другим важнейшим праздником была годовщина основания Константинополя 11 мая. Традиционно с 330 г. основным местом празднования был Ипподром. В противовес «Мясному ипподрому» этот день назывался в цирке «Овощным ипподромом»: вероятно, в нем можно проследить память о древнеримском празднике весны – Флоралиях, который отмечался с 28 апреля по 3 мая. Кроме традиционных видов развлечений (заездов, творческих выступлений и гуляний), практиковалась и древнеримская «annona civica»: император вместе с патриархом организовывали массовые раздачи хлеба, фруктов, овощей и рыбы беднякам.
Сигнал к началу заездов давал император, восседавший на кафизме. Благодаря специальному механизму (гиспрексу)[45] створки всех ворот открывались одновременно, и скачки начинались.
В заезде обычно участвовали 4 колесницы, раскрашенные в цвета четырех партий Цирка, именовавшихся димами (δήμοι), мирами (μοῖραι) или факциями (factiones). Традиционное деление болельщиков, а в Византии с V в. и населения городов на цирковые партии восходит к древнеримской традиции. Первое упоминание о партиях Цирка встречаем у Плиния Старшего. Оно датируется 70 г. (Cameron 1976: 7). Иоанн Малала в VI в. возводил создание цирковых партий ко временам Ромула (Malalas VII. ed. Bonn: 175–176). Две из этих партий – Красные (русии) и Белые (левки) – были чисто спортивными и не играли заметной политической роли ни в ранневизантийский период, ни позднее, вплоть до XI в. Об этом свидетельствуют схожие пассажи Иоанна Малалы и автора рубежа XI–XII вв. Георгия Кедрина, утверждавших, что русии и левки изначально имели подчиненное положение, а Голубые (венеты) и Зеленые (прасины), напротив, доминировали (Malalas VII. ed. Bonn: 175–176; Cedrenus. I: 258.22). Это, однако, не означает, что представители «младших» партий никогда не побеждали в заездах и что у них не было влиятельных болельщиков.
По свидетельству Иоанна Малалы, болельщиком Красных был император Анастасий I Дикор (491–518 гг.): «Этот император поддерживал факцию Красных в Константинополе и принимал меры против Зеленых и Голубых всюду, когда они устраивали беспорядки» (Malalas. Chron. XVI.2). Прасинов Анастасий и вовсе притеснял, за что однажды его забросали камнями: «Во время его правления сторонники зеленых в Константинополе обратились к императору в то время, когда происходили заезды колесниц, прося освободить некоторых людей, которые были арестованы префектом города за метание камней. Император не уступил им, но рассердился и приказал войскам напасть на них, вследствие чего произошло большое расстройство. Сторонники [задержанных] выступили против экскувиторов, приблизились к кафизме и стали бросать камни в императора Анастасия» (Malalas. Chron. XVI.4).
