Олеся. Сожженные мечты - [8]
– Сплюнь. И… вот что… – теперь пришла очередь начальника милиции вздыхать. – Ты все правильно говоришь, только систему не мы с тобой построили. У тебя дети нормальные? Вот, и я на своих не жалуюсь. Давай всю эту лирику оставим и сделаем вот что. Марущака закроем. Бери постановление и дуйте прямо сейчас, берите на глазах у пикетчиков. Охрану усиленную возьми, а то порвут. Начинайте работать, только аккуратно.
– С остальными как быть?
Вместо ответа подполковник Атаманюк красноречиво выложил в центр стола свой мобильник. Даже пристукнул сверху ладонью.
9
– Ты виноват, – повторила Грекова, глядя при этом куда-то мимо бывшего мужа. Однако тон ее чуть изменился. Если несколько минут назад, обвиняя Артура-старшего в случившемся, Алевтина Павловна сделала ударение на втором слове, то сейчас надавила на первое.
– Твой сын изнасиловал девушку, задушил ее и поджег, а виноват все равно я, – с напускной покорностью кивнул Артур Викторович. – Пускай, если тебе так легче. Только, Аля, ты сейчас говоришь не о моем сыне. Артур – и твой тоже.
Сделав новую затяжку, бывший муж Алевтины Павловны и отец Артура Артуровича Грекова покосился на терпеливо молчавшего в ожидании своей очереди адвоката. Зная сидевшую напротив женщину достаточно хорошо, Греков-старший ждал взрыва эмоций: Грекова, как он знал, до сих пор любила публичные выяснения отношений. Обойти неприятный момент нельзя: пока Грекова не стравит пар, конструктивного разговора не получится.
– Ты виноват! – заорала женщина. – Был бы у него нормальный отец, не бросил бы ты нас, не тягался бы по своим бабам! А я не могла нормально растить ребенка одна! Не могла!
– Ребенок вырос, – спокойно парировал Артур Викторович. – Если бы, Аля, все дети из неполных семей вырастали насильниками и убийцами, они давно повергли бы мир в тартарары. Статистики я не знаю, но наша с тобой семейная ситуация типична минимум для трети населения планеты.
– Ну конечно! Ты же всегда у нас мыслил планетарно!
– Жаль, что сын не в меня, – снова тушировал Греков-старший. – Ни я, ни мой отец ни в чем таком замечены не были. Только не говори, что Артурчик попал в дурную компанию. Он как раз был в хорошей компании. Игорек Крутецкий, куда уж приличнее. С его папкой мы вот только прошлой осенью открывали охотничий сезон. Стоп! – Артур Викторович быстро выставил вперед руку, предупреждая новый шквал возможных обвинений. – Не надо только сейчас мне задвигать, уважаемая Алевтина Павловна, что если папа и отец лучшего друга стреляют вместе кабанов, то дети обречены насиловать и убивать людей. Не надо, а то знаю я тебя. И все, давай на этом закруглимся. Яну Владимировичу наши с тобой личные отношения сейчас совершенно не интересны. Тем более что он занятой человек…
– Ничего, Артур. Все хорошо, – подал голос адвокат. – Когда будете готовы, скажете мне.
– Мы готовы? – саркастично уточнил у бывшей жены Греков-старший. – Уже все по фэн-шую?
На миг прикрыв глаза, Алевтина Павловна глубоко вдохнула, задержала дыхание, затем медленно выпустила воздух. Веки поднялись. Нездоровый блеск глаз исчез.
– Да. Ты все равно не понял ничего из того, что я сказала тебе. Потому – да, мы можем говорить о деле.
Бывшие супруги почти синхронно повернулись к адвокату.
– Тебе Крутецкий уже звонил, я так понял?
– Звонил, – подтвердил адвокат. – Но вы, Артур, в одной и той же ситуации. Так что информация у меня для вас одинаковая. Ваши… наши мальчики после признания этого Марущака увязли основательно.
Вообще-то Артур Викторович Греков не верил в чудеса и ничего другого, кроме как задержания сына вместе с остальными и определения в камеру, не ждал. Учитывая небывалый резонанс, стихийные митинги сразу в нескольких городах, включая украинскую столицу Киев, пребывание Марущака, Крутецкого и Грекова на свободе оставалось лишь вопросом времени. Когда его машину у райсовета забросали камнями, толпа не расходилась, а милиция – не вмешивалась. Вряд ли потому, что поддерживала негодующих граждан: просто не получила приказа действовать. Артур Викторович понял: не поможет ничего.
Оставалась слабая надежда, что с задержанием Юрия Марущака все чуть-чуть уляжется. Однако возмущенные кировоградцы, а вместе с ними – николаевцы, одесситы, житомирцы, черниговцы, харьковчане и киевляне жаждали крови именно мажоров. Сейчас дети высокопоставленных чиновников стали для общества врагами номер один, и тут такими, как Марущак, уже не отделаешься. В любой другой ситуации с козлом отпущения рано или поздно смирились бы. Теперь – нет.
Тем более что через несколько часов после задержания, на первом же допросе, парень признался: да, это они, втроем, привели Олесю к нему в квартиру. Но она не сопротивлялась, наоборот, сама проявляла инициативу. А уже после того, как отдалась каждому по очереди, стала угрожать милицией, заявлением, кричала, билась в истерике, изображала жертву. Ну, ей стали закрывать рот, перестарались, придушили немного. Дальше Юрий перешел на странную скороговорку, что вполне объяснимо: в подобной ситуации каждый из троих начнет преуменьшать свою роль в содеянном, при этом не выделяя никого из остальных. Будь парней всего двое, валили бы друг на друга. Однако третий, как ни парадоксально звучит, стал лишним. И создалась ситуация, когда каждый начнет сражаться за себя, не переводя при этом стрелки ни на кого конкретно.
"Каждый молодой человек - это Фауст, который не знает себя, и если он продает душу дьяволу, то потому, что еще не постиг, что на этой сделке его одурачат". Эта цитата из романа французского писателя Мишеля Деона "Высший круг" - печальный урок истории юноши, поступившего в американский университет и предпринявшего попытку прорваться в высшее общество, не имея денег и связей. Любовь к богатой бразильянке, ее влиятельные друзья - увы, шаткие ступеньки на пути к мечте. Книга "Высший круг" предназначена для самого широкого круга читателей.
Романом "И восстанет мгла (Восьмидесятые)" автор делает попытку осмысления одного из самых сложных и противоречивых периодов советской эпохи: апогея окончательно победившего социализма и стремительного его крушения. Поиски глубинных истоков жестокости и причин страдания в жизни обычных людей из провинциального городка в сердце великой страны, яркие изображения столкновений мировоззрений, сил и характеров, личных трагедий героев на фоне трагедии коллективной отличаются свойством многомерности: постижение мира детским разумом, попытки понять поток событий, увиденных глазами маленького Алеши Панарова, находят параллели и отражения в мыслях и действиях взрослых — неоднозначных, противоречивых, подчас приводящих на край гибели. Если читатель испытывает потребность переосмыслить, постичь с отступом меру случившегося в восьмидесятых, когда время сглаживает контуры, скрадывает очертания и приглушает яркость впечатлений от событий — эта книга для него.
Микки Доннелли — толковый мальчишка, но в районе Белфаста, где он живет, это не приветствуется. У него есть собака по кличке Киллер, он влюблен в соседскую девочку и обожает мать. Мечта Микки — скопить денег и вместе с мамой и младшей сестренкой уехать в Америку, подальше от изверга-отца. Но как это осуществить? Иногда, чтобы стать хорошим сыном, приходится совершать дурные поступки.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Наша книга — это сборник историй, связанных с репрессиями граждан за их высказывания в социальных сетях. С каждым годом случаев вынесения обвинительных приговоров за посты, репосты и лайки становится все больше. Российское интернет-пространство находится под жестким контролем со стороны государства, о чем свидетельствует вступление в силу законов о «суверенном интернете», «фейковых новостях» и «неуважении к власти», дающих большую свободу для привлечения людей к ответственности за их мнение.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.