Олаус Магнус и его «История северных народов» - [35]

О приеме иностранных послов великим князем московским

Особое внимание в «Истории северных народов» уделяется обычаям, связанным с приемом иноземных послов при дворе московского великого князя. Их отличие от обрядов, принятых ь западноевропейских государствах, не могли не заинтересовать Олауса Магнуса, который в качестве посла шведского короля Густава Вазы объехал ряд стран и был принят некоторыми европейскими правителями.

Рассказ о посольских церемониях в Московии Олаус Магнус предваряет описанием обычаев, принятых при дворе татарского хана, отмечая сходство русского и татарского посольского обряда. Описание татарских обычаев, как сообщает Олаус Магнус, заимствовано им из «Исторического зеркала» Винцентия из Бове.[363] Он пишет следующее: «У татар есть обычай заставлять иностранных послов, прежде чем они передадут свое поручение императору, пройти между двух огней; это делалось главным образом для того, чтобы, в том случае если послы несли при себе какой-то яд, которым они хотели устранить их (татар, — Е.С.) князя, он разложился от жара с большой опасностью для того, кто его несет».[364]

В напечатанном в «Историческом зеркале» Винцентия из Бове сочинении Плано Карпини имеется сходный рассказ: «И, говоря кратко, они веруют, что огнем все очищается, отсюда когда к ним приходят послы или вельможи, или какие бы то ни было люди, то им самим и приносимым ими дарам надлежит пройти между двух огней, чтобы подвергнуться очищению, дабы они не устроили какого-нибудь отравления и не принесли яду или какого-нибудь зла».[365]

Из приведенных отрывков видно, что Олаус Магнус в данном случае использовал сочинение Плано Карпини. Следующий эпизод из «Истории северных народов» снова заимствован из книги Плано Карпини «История Монгалов» Олаус Магнус пишет: «Татарские князья не хотят слушать никакого посла, если он не принес подарков».[366] У Плано Карпини об этом говорится следующим образом: «Сверх того как князья, так и другие лица, как знатные, так и незнатные, выпрашивают у них (у посетителей, — Е.С.) много подарков, а если они не получают, то низко ценят послов».[367]

Далее Олаус Магнус пишет о том, что посол должен разговаривать с татарским ханом, стоя на коленях. Плано Карпини об этом умалчивает. Но в напечатанном в «Историческом зеркале» Винцентия из Бове сочинении Гильома де Рубрука «Путешествие в восточные страны» имеется сообщение о подобном обычае.

Олаус Магнус пишет: «…и он (посол, — Е.С.), преклонив колени, говорит о своих делах, как бы отдавая такие почести смертному человеку, которые приличествуют небесному владыке».[368]

Рубрук об этом говорит более подробно: «Тогда наш проводник приказал нам преклонить колена и говорить. Я преклонил одно колено, как перед человеком, тогда Бату сделал мне знак преклонить оба, что я и сделал, не желая спорить из-за этого. Тогда он приказал мне говорить, и я вообразил, что молюсь богу, так как преклонил оба колена».[369]

Заимствования у Плано Карпини и Рубрука не вызывают сомнений.

В качестве примера посольского обряда при дворе русского великого князя Олаус Магнус подробно описывает прием в Москве польского посла. Посещавшие в XV–XVI вв. кремлевский дворец иностранцы обращали внимание на его необычайную пышность и величие, а также на ритуал, принятый при великокняжеском дворе во время приема иноземных послов. Эти обычаи сохранялись в XIII в. и почти не изменились в XVI в., когда их описал Олаус Магнус.[370] Он считал, что для придания особой пышности во время приема чужеземного посла московский великий князь среди придворных в приемном зале сажал людей простого звания: «Они избирали, как это делается и поныне, из народа значительное число похожих на вельмож мужей, убеленных сединами и с длинными красивыми бородами, достойного вида. Их одевали в пышные княжеские одежды и сажали в благородном собрании государственных старейшин. Считалось, что послы при своем вступлении в зал должны быть совершенно ослеплены при виде этих людей, которые молча и торжественно сидят в своих роскошных нарядах. И послы, ослепленные и смущенные этим великолепием, якобы не решались предложить какие-нибудь суровые требования или по крайней мере возразить единогласному мнению и решению этого собрания».[371]

Это известие Олауса Магнуса перекликается с сообщением Сигизмунда Герберштейна о его приеме у великого князя: «У московитов существует такое обыкновение: всякий раз, как надо провожать во дворец именитых послов иностранных государей и королей, по приказу государеву сзывают из окрестных и соседних областей низшие чины дворян, служилых людей и воинов… Это делается для того, чтобы через это столь неизмеримое количество народа и толпу подданных выказать иностранцам могущество государя, а чрез столь важное посольства иностранных государей явить всем его величие».[372]

Приведенный отрывок из книги Олауса Магнуса аналогичен описанию у Герберштейна, но не является заимствованием. Видимо, книга Герберштейна по каким-то причинам оставалась неизвестной Олаусу Магнусу. Гранлюнд считает, что это известие целиком базируется на устных рассказах шведских послов, посетивших Русское государство в 1523–1524 гг., т. е. до отъезда Олауса Магнуса из Швеции,