Окраина - [94]
Такой семейный аргумент успокаивает Квету; она снова весела и на следующий день, провожая Франтишка на вокзал, опять щебечет со счастливым видом. И как ей не щебетать! Ее мысль — провести вдвоем одно из воскресений — Франтишек принял охотно, как нечто необходимое и приятное. Теперь она сама удивляется, почему не высказала эту мысль раньше. А впрочем, с какой стати? Он-то ведь не спрашивал, нравится ей или нет, что он на воскресенья укатывает в Прагу! Кажется, она выбрала самый подходящий момент. Бог знает что он там делает… Хотя Квета уверена или почти уверена в отношении прошлого, теперь она все же с удовлетворением думает: «Бог знает что он там вообще делал». Она решительно может быть довольна собой: сделала для будущего все, что в ее силах. И решительно не похоже, чтоб Франтишек что-то сочинял. Вот он сияет, как и следует сиять хорошему сыну, который едет поздравить маму с днем рождения, как следует сиять молодому человеку, которому предстоит потом провести со своей Кветой целое море свободного времени, целое море воскресений…
Жаль только, что Квета не знает истинной причины столь неуемной радости Франтишка; но игра краплеными картами начата, и Франтишку остается только продолжать ее, не отступая от правил, которые он сам установил в надежде, что когда-нибудь Квета поймет подлинную причину его маленьких обманов.
А пока они прощаются, как прощаются родители с детьми, уезжающими на каникулы: Франтишек — в нетерпеливом ожидании того, что будет, Квета — с глубоко запрятанным опасением, как бы его там не испортили, как бы не научился он говорить «дурак», читать порнографические книжонки или, того пуще, курить.
Заветные желания обоих, конечно, исполнятся. Франтишек уезжает вовсе не для того, чтоб учиться ругаться или курить сигареты, а то и сигары. Дом, который до сего дня лишал его свободной воли, возможности устроить жизнь по-своему, готов принять жильцов — повод для большого семейного торжества в стиле давних праздников, когда забивали свинью. Точнее, дом еще далеко не готов. Не оштукатурен снаружи и представляет забавный вид мозаики из строительных материалов различных типов и веков, во мгле которых был некогда выстроен старый Мост. В этой мозаике, подобные слоновьим коренным зубам, выступают большие современные плиты. Внутри еще не окрашены стены, но соседство с почти готовым домом делает жизнь в Жидовом дворе невыносимой.
Последний вечер в старом жилище торжествен и трогателен. Франтишек, в последний раз жертвующий субботним вечером и воскресеньем, приехал в Уезд еще засветло. В последний раз проходит он через Жидов двор. Если в пору его детства здесь все было запущено, то в пору его возмужалости уже готово развалиться. Мечтатели еще убаюкивают себя мыслью, что новый Уезд вырастет на развалинах старого. Поэтому никто ничего не чинит, все чего-то ждут. Франтишек подпадает под власть оптического обмана, как те его односельчане, которые в конце концов бросили якорь в других деревнях и городах, в чужих краях. С удивлением рассматривает он шесть дощатых нужников, шесть свиных закутов, навозную кучу, разрушающиеся крольчатники. Все это такое маленькое, ничтожное — с тем же чувством встречаешь через много лет грозу класса, преподавателя математики или латыни. Жалкий старикашка попивает вермут из автомата, шелестит газетой в старом кафе, болтает о ежегодных слетах выпускников — только эти слеты и подтверждают еще, что он жил, живет. Сильный порыв ветра, громкий окрик — и нет ни Жидова двора, ни старикашки. А как боялись его черной записной книжки со списком учеников в алфавитном порядке, как боялись домашних сочинений на тему «Наш дом» и в скобках — «описание».
Франтишек входит в кухню. В ней полно народу: французские тетка с дядей, кузен Роже — прощенный обоими семействами за то, что согласился со временем оштукатурить дом, — родители, Псотка… Собственно, это и все. Разместились как попало, потому что вещи уже сложены для завтрашнего переселения. Тетя, дядя, Роже и мать сидят на стульях вокруг стола, отец — на внушительном ящике с посудой. Ящик настолько высок, что ноги отца немного не достают до щербатых половиц. Мешки, служившие половиками, скатаны в углу. Сидя на ящике, отец выглядит моложе. Наверно, потому, что это как-то непривычно. Обычно-то ведь на ящиках не сидят. Железная кровать сложена так хитроумно, что необъяснимым образом все четыре колесика стоят на полу. Теперь стало ясным их назначение. Вот это кровать! Образует простейшее тело — куб, да еще на колесиках! Такие вещи легко перевозить.
«Простейшее тело» внутри, разумеется, полое, и туда можно напихать перины с подушками да еще и скатанные мешки; а пока, поскольку все другие места заняты, в полость сложенной кровати садится Псотка. Только стихли чмокающие теткины поцелуи, только Франтишек незаметно вытер щеку о собственное плечо, как Псотка обратила к нему вещие слова:
— Вот бы тебе сегодня писать сочинение про то, как выглядит твой дом. Все господа учителя в Праге за голову бы схватились!
Франтишек бездумно отвечает:
— Поздно!
Тут все притихли, пересчитывая глазами собравшихся. И до Франтишка вдруг доходит, почему переполненная кухня кажется ему такой просторной. А мать, посчитав по пальцам, повторяет тихо:
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
В том избранных произведений чешского писателя Яна Отченашека (1924–1978) включен роман о революционных событиях в Чехословакии в феврале 1948 года «Гражданин Брих» и повесть «Ромео, Джульетта и тьма», где повествуется о трагической любви, родившейся и возмужавшей в мрачную пору фашистской оккупации.
В однотомник избранной прозы одного из крупных писателей ГДР, мастера короткого жанра Иоахима Новотного включены рассказы и повести, написанные за последние 10—15 лет. В них автор рассказывает о проблемах ГДР сегодняшнего дня. Однако прошлое по-прежнему играет важную роль в жизни героев Новотного, поэтому тема минувшей войны звучит в большинстве его произведений.
Роман «Облава на волков» современного болгарского писателя Ивайло Петрова (р. 1923) посвящен в основном пятидесятым годам — драматическому периоду кооперирования сельского хозяйства в Болгарии; композиционно он построен как цепь «романов в романе», в центре каждого из которых — свой незаурядный герой, наделенный яркой социальной и человеческой характеристикой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.