Оковы для призрака - [130]
— Это… Узор очень похож, — наконец ответила я. — Но с уверенностью я не могу сказать, мой ли это кол.
Улыбка Эйба показала мне, что я ответила правильно.
— Конечно не можете, — заявила Айрис, как будто ничего другого не ожидала, и отдала контейнер судебному клерку. — Однако теперь, когда Совет убедился, что узор соответствует описанию, и, по словам мисс Хэзевей, кол похож на принадлежащий ей, позвольте обратить ваше внимание на то, — она с победоносным видом подняла очередную бумагу, — что на нем обнаружены ее отпечатки пальцев.
Вот оно. То самое «неопровержимое доказательство».
— А какие-нибудь другие отпечатки пальцев есть? — спросила судья.
— Нет, ваша честь. Только ее.
— Это ничего не означает. — Эйб пожал плечами. Возникло ощущение, что если бы я встала и призналась в убийстве, он и тогда заявил бы, что это еще не доказательство. — Кто-то надел перчатки и украл у нее кол. На нем есть отпечатки ее пальцев, потому что он принадлежит ей.
— Это слишком притянуто за уши, вам не кажется? — спросила Айрис.
— Это скорее ваши доводы притянуты за уши, — возразил он. — Как она могла проникнуть в королевскую спальню? При такой-то охране?
— Ну, на эти вопросы можно будет получить ответы в суде, — сказала Айрис. — Однако, учитывая обширные записи в личном деле мисс Хэзевей касательно ее незаконных проникновений в самые разные места и других нарушений дисциплины, лично у меня нет сомнений, что она могла найти способ пробраться туда.
— У вас нет доказательств. Нет даже версии.
— В этом нет необходимости — на данном этапе, — ответила Айрис. — Представленного материала достаточно для передачи дела в суд. А мы ведь даже не упоминали о том, что мисс Хэзевей выражала королеве свое недовольство законом о снижении возрастного ценза в присутствии огромного количества свидетелей. Если угодно, могу представить расшифровку стенограммы, где, кстати, приведены и другие, весьма эмоциональные высказывания мисс Хэзевей, сделанные публично.
В сознании вспыхнуло воспоминание. Я стою с Даниэллой и зло выкрикиваю — на глазах множества свидетелей, — что королеве не удастся подкупить меня никаким назначением. Глупо с моей стороны — так же, как без официального приглашения являться на «Вахту смерти» или сетовать на то, что королеву защищают гораздо лучше, чем Лиссу, которую захватили в плен стригой. Можно сказать, я сама дала Айрис массу материала для обвинения.
— И еще, — продолжала она. — Нам также известно, что королева крайне неодобрительно относилась к связи мисс Хэзевей и Адриана Ивашкова, в особенности после того, как они покинули двор с намерением пожениться. — Я открыла рот, чтобы возразить, но Эйб снова остановил меня взглядом. — Есть масса других свидетельств неоднократных публичных столкновений ее величества и мисс Хэзевей. Хотите, чтобы я представила письменные доказательства этого, или, может быть, перейдем к голосованию?
Вопрос был обращен непосредственно к судье. Я не очень-то разбираюсь в законах, но все выглядело чертовски убедительно. Меня определенно можно рассматривать как подозреваемую в убийстве, вот только…
— Ваша честь? — обратилась я к судье; по-моему, как раз в тот момент, когда она собиралась сделать заявление. — Могу я высказаться?
Она на мгновение задумалась.
— Не вижу причин для отказа. Для нас важны все свидетельства.
Ах, мои действия на свой страх и риск явно не входили в планы Эйба! Он устремился к барьеру, рассчитывая дать мне мудрый совет попридержать язык, но двигался недостаточно быстро.
— Хорошо, — заговорила я, стараясь, чтобы моя речь звучала как можно разумнее, и изо всех сил сдерживая свой норов. — Вы представили здесь много такого, что и впрямь выглядит подозрительно, это я понимаю. — У Эйба сделался страдальческий вид. Никогда прежде не видела его таким — он редко терял контроль над ситуацией. — Только вот какая штука — все это выглядит слишком подозрительно. Если бы я намеревалась кого-то убить, то действовала бы не так глупо. По-вашему, я оставила бы кол в ее груди? По-вашему, я не сообразила бы надеть перчатки? Бросьте! Прямо-таки обидно слышать такое. Если я настолько хитроумна, как вы тут меня представили, почему я повела бы себя так по-идиотски? Поверьте, если я и впрямь задумала бы это, то действовала бы гораздо лучше. Вам никогда и в голову не пришло бы заподозрить меня. Серьезно, не надо делать из меня дуру.
— Роза… — начал Эйб с предостерегающими нотками в голосе.
Я предпочла не услышать.
— Все эти ваши доказательства так нарочито очевидны! Черт, тот, кто все это подстроил, мог с таким же успехом нарисовать стрелку, указывающую на меня, а ведь кто-то точно все это подстроил, но вы слишком глупы, чтобы хотя бы рассмотреть этот вариант. — Почувствовав, что говорю слишком громко, я понизила голос. — Вам нужен легкий и быстрый результат. И в особенности вам нужно, чтобы виновным оказался тот, у кого нет ни связей, ни влиятельной семьи, способной защитить его… — Наверное, это было несправедливо, учитывая присутствие здесь Эйба. — Потому что так у вас заведено. Взять хотя бы этот закон о снижении возрастного ценза. Никто не встал на защиту дампиров, потому что ваша жестокая система не позволяет этого.
