Оковы для призрака - [129]

— Клянусь, — ответил он тихим, ровным голосом, — что этого никогда, никогда с тобой не случится.

Судья снова переключила внимание на нас и обвинителя, женщину по имени Айрис Кейн. Не из королевской семьи, но того же поля ягода. Хотя, может, это особенность всех юристов.

Сначала последовало детальное описание того, как была убита королева — как ее нашли сегодня утром в постели, с серебряным колом в сердце и выражением ужаса на лице. Кровь повсюду: на ночной рубашке, на простыне, на теле… Собравшимся продемонстрировали фотографии, что вызвало самую разную реакцию — удивление, страх и панику. А некоторые… некоторые плакали. Кто-то просто от ужаса перед сложившейся ситуацией, но многие наверняка потому, что любили Татьяну или, по крайней мере, симпатизировали ей. Временами она держалась холодно и непреклонно, но по большей части ее царствование протекало в атмосфере мира и справедливости.

После демонстрации фотографий вызвали меня. Предварительное разбирательство проходит не так, как рассмотрение дела в суде. Нет никакого перекрестного допроса свидетелей. Юристы просто по очереди встают и задают вопросы, а судья поддерживает порядок.

— Мисс Хэзевей, — начала Айрис, опустив обращение «страж», — когда этой ночью вы вернулись в свою комнату?

— Точное время не помню… — Я сосредоточилась на ней и Эйбе. — Где-то около пяти утра. Может быть, в шесть.

— С вами кто-нибудь был?

— Нет, ну… да. Позже. — О господи! Вот оно! — Ммм… Ко мне пришел Адриан Ивашков.

— В какое время? — спросил Эйб.

— В этом я тоже не уверена. Спустя несколько часов после моего возвращения, так мне кажется.

Эйб очаровательно улыбнулся Айрис, которая шелестела своими бумагами.

— Убийство королевы произошло между семью и восемью, это точно известно. Роза была не одна — конечно, необходимо, чтобы господин Ивашков подтвердил это.

Я бросила быстрый взгляд на зрителей. Даниэлла побледнела как мел. Сбывался ее ночной кошмар: в дело оказался втянут Адриан. Позади нее я разглядела самого Адриана, неестественно спокойного, и от всей души понадеялась, что он не пьян.

Айрис с победоносным видом подняла лист бумаги.

— У нас есть заверенные показания швейцара, утверждающего, что господин Ивашков вошел в дом примерно в девять двадцать.

— Удивительная точность, — заметил Эйб таким тоном, будто она сказала что-то забавное. — Консьерж подтверждает это?

— Нет, — холодно ответила Айрис. — Но это и не требуется. Швейцар запомнил время, потому что как раз собирался уйти на перерыв. Когда произошло убийство, мисс Хэзевей была одна. У нее нет алиби.

— Ну, это вытекает из довольно сомнительных фактов, — заметил Эйб.

Однако по поводу времени никаких больше обсуждений не последовало. Свидетельство было зафиксировано в официальном протоколе. Мне не нравилось, как идет допрос, но после услышанного благодаря Лиссе примерно этого и следовало ожидать. Отсутствие алиби — это, конечно, плохо, но я разделяла сомнения Эйба. Предъявленного до сих пор явно недостаточно, чтобы отдать меня под суд. Насчет Адриана никаких вопросов больше задано не было — тем самым он оставался в стороне.

— Имеется вещественное доказательство, — провозгласила Айрис, на этот раз с крайне самодовольным видом.

Она понимала, что отсутствие у меня алиби на время убийства еще ничего не значит, но сейчас не сомневалась, что попала в «яблочко».

Это оказался серебряный кол.

Ей-богу, в прозрачном пластиковом контейнере лежал серебряный кол, блестящий в ярком свете, кроме острия, темного от запекшейся крови.

— Этим колом была убита королева, — заявила Айрис. — Колом мисс Хэзевей.

Эйб рассмеялся, правда-правда.

— Ох, оставьте! У стражей огромный запас совершенно идентичных колов.

— Где в данный момент ваш кол? — Будто не слыша его, Айрис посмотрела на меня.

Я нахмурилась.

— У меня в комнате.

Она повела взглядом по залу.

— Страж Стоун?

Поднялся высокий дампир с пышными черными усами.

— Да?

— Вам было поручено провести обыск комнаты и вещей мисс Хэзевей?

— Вы обыскивали мою… — гневно начала я, но взгляд Эйба заставил меня закрыть рот.

— Верно, — ответил страж.

— Вы обнаружили какой-нибудь серебряный кол? — спросила Айрис.

— Нет.

С тем же самодовольным видом она повернулась к нам; Эйб, однако, выглядел так, словно находил эту новую информацию еще более нелепой, чем предыдущая.

— Это ничего не доказывает. Она могла потерять кол, не заметив этого.

— Потерять его в сердце королевы?

— Мисс Кейн! — предостерегающе сказала судья.

— Прошу прощения, ваша честь, — вкрадчиво ответила Айрис и снова обратилась ко мне: — Мисс Хэзевей, у вашего кола есть какие-нибудь характерные особенности? Что-то, позволяющее отличить его от других?

— Д-д-да.

— Можете описать, что это?

Мною овладело дурное предчувствие.

— Узор, выгравированный возле острия. Геометрический.

Стражи иногда делают гравировку. Я нашла этот кол в Сибири и с тех пор хранила его. Точнее говоря, Дмитрий прислал кол мне, когда он выпал из его груди.

Айрис направилась туда, где сидели члены Совета, и прошла мимо, демонстрируя каждому контейнер. Потом она показала его и мне.

— Это ваш узор? Ваш кол?

Действительно, это был он. Я открыла рот, собираясь сказать «да», но потом поймала взгляд Эйба. Ясное дело, открыто он не мог говорить со мной, но его мысль была ясна.