Окопов. Счастье на предъявителя - [40]

На следующий день буря разыгралась по новой и продолжалась еще два дня. Третьего числа, наконец, прояснилось. Подъемники открылись. Светланкины уроки продолжились уже на горнолыжных трассах, правда, пока еще совсем небольших, для детей и начинающих. Светлана была счастлива. После каждого спуска она, румяная и разгоряченная, заливалась звонким смехом, от которого и ему было радостно. На следующий день Светлана решила, что уже достаточно уверенно змейкой скатывается с горы, и пора ей спуститься по настоящей взрослой трассе. Как можно было отговорить молодую женщину в ослепительном красно-белом лыжном костюме, к которому совершенно не шел этот куцый склон для чайников? Она с видом бывалого мастера уселась рядом с ним на скамейку подъемника, и они поплыли к вершине над летевшими вниз разноцветными лыжниками, которые с легкостью и изяществом закладывали виражи, поднимая вееры снежной пыли. При первом же спуске Светлана кувыркнулась, подпрыгнув на кочке, не проехав и трети трассы. Ведь преодоление кочек она еще не проходила. На горке для начинающих их не было. Это падение сильно испортило Светлане настроение, так как его последствием стала распухшая коленка, из-за которой она вынуждена была передвигаться, опираясь на палку. Местные лекари наложили повязку, прописали мази и обещали, что боль пройдет недельки через две. Катание с гор под оскал улыбки жены, вынужденной, щурясь от ослепительного солнца и искрящегося снега, наблюдать за ним из шезлонга с кружкой глинтвейна в руках, не доставило ему радости потому, что ночью в постели гостиничного номера она была холодна, как каменная статуя, повернутая к нему спиной.

– Увези меня отсюда! – потребовала Светлана еще через день, так как неутихающая боль в ноге и прогнозы докторов не давали ей никаких шансов снова встать на лыжи в этом сезоне.

Ему не хотелось уезжать. Он только вошел во вкус, все увереннее петляя на горных спусках. Однако, возрастающее раздражение хромоногой жены заставило его искать место для смены дислокации. От поездки в Милан она отказалась, так как ковылять с палкой по магазинам ей также было тяжело. Предложил остаток каникул провести, греясь на солнышке на Тенерифе. Она со скрипом согласилась. Лучше бы остались в горах. Всю неделю, что они там были, какое-то странное облако висело над островом, временами исторгая из себя клубы тумана из мельчайшей водяной пыли. Что интересно, над океаном куда ни глянь, голубое небо. А над островом серая пелена и водяная пыль. Они не улетели сразу только потому, что надеялись, что назавтра облако сдует и, наконец, будет солнце. Но наступало новое завтра, а облако кружилось на прежнем месте, от чего настроение все более портилось, особенно у жены. Домой они вернулись на трех ногах. От туманной сырости Тенерифе у Светланы раздуло коленку и она уже не могла наступать на ногу. Стоит ли говорить, что впечатление от новогодних каникул у них было наипоганейшее. Более того, как на зло, коленка Светланы совершенно выздоровела на следующий по возвращении день после трехчасового компресса из черной редьки с медом и солью. Народная медицина посрамила европейскую.

Скорее чувством, чем разумом, ему показалось, что с этих злополучных каникул в их отношениях со Светланой что-то треснуло. Исчезло те новизна чувств и страсть, что пылали в нем с их первой ночи в маленьком домике на берегу моря. Их интимные отношения скорее напоминали ритуал, и уже крайне редко вспыхивали внезапно, где попало, с разбросанной в беспорядке вокруг одеждой. Иногда Светлана была ему даже как-то неприятна. В такие минуты он запирался в своем кабинете и просмартивал отчеты по своим фирмам, а когда их не было, крошил монстров в компьютерной стрелялке. Иногда, уходя на работу, он испытывал неосознанное облегчение от чего-то, совсем ему непонятного. В эти дни он позволял себе долго засиживаться в своем офисе, хотя особо срочных дел, которые нельзя было отложить на завтра, у него не было. Однако, через некоторое время его все равно тянуло домой, к жене. С высоты своих лет и жизненного опыта он понимал, у всех супружеских пар рано или поздно медовая пора заканчивается, после нее людей связывает только привязанность и привычка, а также взаимная забота и снисходительность к недостаткам другого, что, собственно, наверное, и называется любовью. По примеру своих родителей он так же знал, что даже у самых любящих друг друга людей бывают размолвки и скандалы, а у него, слава Богу, скандалов еще никогда не было. Впрочем, за ежедневной суетой ему некогда было задумываться об этом. Лишь только смутные чувства всплывали в подсознании. А сознание говорило: «Ты любишь ее». Действительно, он любил ее и был уверен, что любим. Не смотря ни на что.

По возвращению с каникул, жизнь потекла как и прежде. Он занят целыми днями на работе, а она – всецело отдала себя отделке и оборудованию уже построенного их дома. Как-то, в начале мая, Светлана позвонила ему на работу и потребовала, чтобы он срочно приехал в их новый дом. Она говорила крайне возбужденно, из-за чего он не разобрался, что именно произошло, лишь понял, что произошло что-то страшное, непоправимое. Пришлось отложить дела и ехать.