Окопов. Счастье на предъявителя - [36]

Действительно, как ему было сказать, что ее проект, вся концепция дома ни к черту не годятся, что этот дом просто развалится еще на стадии строительства. Но, зная, как болезненно относятся авторы к критике своих творений, ему надо было как можно деликатней объяснить ее такие очевидные ошибки, и что задумки архитекторов должны еще и согласовываться с техническими возможностями по их реализации.

– Зачем нам так много гостевых комнат? – спросил он осторожно, чтобы плавно перейти к главному.

– Как зачем? – искренне изумилась она. – Для гостей.

– У нас что, ожидается их так много?

– Ну-у-у, – протянула она. – Вдруг, приедут.

– И как часто может быть это «вдруг»?

Светлана немного нахмурилась, расцепила с груди руки и положила их на подлокотники.

– Не знаю. По-всякому может быть.

– Ну, хотя бы, сколько раз в год?

– В год? – Светлана задумалась, приставив пальчики к виску. – Думаю… Два или три раза.

– Хорошо. Пусть будет три раза в год. Правда, я не понимаю, где мы наберем столько гостей.

Светлана стала редко постукивать указательным пальчиком по подлокотнику.

– Если приедут? Куда их селить?

– Мне кажется, если, вдруг, приедут, то целесообразнее снять для них гостиницу. Иметь массу комнат для гостей, которые используются один-два дня в году… Согласись, это не разумно. Даже если там никто не будет жить, комнаты все равно надо будет убирать, пыль вытирать, еще отапливать зимой. Хотя… Если ты хочешь поселить туда Викторию Арсеньевну…? Однако, четыре комнаты для нее…! Твоей маме хватит?

– Маме?! Нет, это не для мамы! – воскликнула Светлана, испугавшись даже мысли об этом.

– Вот видишь!? Сама подумай, зачем нам столько гостевых комнат?

Светлана стала барабанить уже двумя пальцами.

– Хорошо, – жестко сказала она, – на счет второго этажа я подумаю. Что еще?

– Еще… Зачем столько стекла?

Светлана гордо вздернула носик и протянула ему раскрытый журнал.

– Смотри! Эту идею я взяла из этого проекта.

На серии фотографий виды одноэтажного просторного коттеджа с небольшой надстройкой и террасой на крыше, посреди зеленых лужаек, на краю живописного обрыва над океаном.

– Это, между прочим, лучший проект прошлого года.

– Обрати внимание, – сказал он, беря журнал в руки, – проект разработан для… Так и есть. Для Калифорнии. А там… Как бы это сказать…? Климат несколько иной. Здесь написано, что архитектор применил сплошное остекление, чтобы в полной мере использовать местоположение дома и создать иллюзию пребывания на океанском лайнере. – Он отложил журнал и как можно нежнее взял ее за руку. – Света, в Калифорнии солнце больше трехсот дней в году и практически не бывает холодов! У нас же, наоборот. Почти триста дней в году дожди. И на что ты будешь смотреть через эти стеклянные стены? На забор? На соседние дома? А осенью и зимой? Сквозь эти стены будет видно не океан, не калифорнийское солнышко, а снег, дожди и пасмурное небо. От этого в доме будет неуютно.

– Можно закрыть шторами, – буркнула Светлана, вырвав руку.

– Тогда какой смысл в стеклянных стенах, если их закрывать шторами? К тому же, мы на отоплении разоримся.

Светлана опять забарабанила пальцами по подлокотнику, только чаще и громче.

– Это все? – спросила она уже с явным раздражением.

– Нет. Еще подвал.

– С подвалом что не так? – она резко протянула ему другой журнал. – Это, кстати, я взяла с проекта в Подмосковье. Надеюсь, там с солнышком все в порядке!?

– С подвалом все так, – видя что Светлана все больше раздражается он старался говорить как можно мягче. – Только тот дом стоит на холме.

– Ну и что?

– Грунтовые воды.

– Что, грунтовые воды!?

– Они там глубоко. Может быть, метров десять. А на нашем участке – всего метр. Осенью в дожди или весной вообще до полуметра поднимаются. Поэтому весь этот подвал рано или поздно превратится в один сплошной бассейн. Можно, конечно, сделать фундаментную чашу монолитом. Но это будет очень дорого и не даст гарантии от подтопления.

Светлана встала. Ее губы скривились. Видно, что она прилагает усилия, чтобы не расплакаться.

– Что еще? – с комом в горле спросила она.

Он тяжело вздохнул. Светлана напоминала ему маленькую девочку, которая, слюнявя карандаши, старательно рисовала замок прекрасной принцессы. Потом показала свой рисунок дяде. А этот злой дядя, в его лице, сказал девочке, что ее замок для этого королевства не подходит, что принцессе в этом замке нужно будет еще готовить, убираться и, в конце концов, ходить в туалет, а это проблематично, да и вообще, такое строение развалится. Наверное, это жестоко по отношению к девочке. А что поделаешь? Ведь замок для принцессы должен построить именно он, этот злой дядя.

– Еще, – сказал он после паузы, – у тебя на первом этаже слишком большой холл, не имеющий внутренних опор.

У Светланы уже потекли слезы. Она молча подала ему другой журнал.

– Во-первых, продолжил он, рассматривая фотографии, – здесь холл несколько поменьше. Во-вторых, этот холл представляет собой отдельную постройку и над ним нет этажей. У тебя же здесь нет никаких опор. Второй этаж висит в воздухе. Поэтому перекрытие просто рухнет.

– Мог бы сразу сказать, мой дом рухнет, а не плести про Калифорнию и грунтовые воды! – уже рыдая, воскликнула Светлана, собрала журналы, свой альбом и выбежала из комнаты.