Около шеста - [13]

Расстановка акцентов

Однажды поручик Ржевский на званом обеде взял вилку для устриц не той рукой. — Фи, — сказала одна старая графиня. С тех пор про поручика рассказывают разные гадости.

Мы можем сколько угодно восхищаться искусством танцовщиц, их грацией и эстетической красотой тел, но факт остается фактом — зарабатывают стриптиз-клубы на сексе. Нс обязательно в буквальном смысле, порой только в виде фантазии, но в любом случае фантазии сексуальной.

Еще недавно разница между столичными стрип-клубами и провинциальными пролегала по границе «секс — фантазия о сексе». Сейчас эта разница постепенно стирается, но пока еще остается. В провинции девушки танцуют и раздеваются на сцене, не вступая в непосредственный контакт со зрителями. Отрабатывают свою программу и разъезжаются по домам, что, разумеется, не исключает частных контактов между артистками и зрителями, но эти возможные контакты никакого отношения к бизнесу не имеют. В столице для успешного бизнеса эстетики недостаточно. Секс продается дороже, чем искусство, поэтому схема «станцевала — уехала» в столице не прокатывает, девушкам надо еще и общаться с клиентами. Но при всей ясности общей концепции, на что сделать основную ставку, каждый клуб выбирает самостоятельно.

Если поставить на проституцию, то вряд ли удастся заработать на консумации. Чтобы клиенты активно заказывали девушкам коктейли, барышни должны уметь общаться, как-никак поддерживать беседу, быть милыми и хоть чуть-чуть недоступными. Потому что если можно за те же деньги затащить барышню в койку, зачем с ней вообще разговаривать. Нужная степень недоступности девушек обеспечивается высокой ценой на увольнения. В «приличных» клубах, где на поток поставлена именно консумация, а не проституция, уволить девушку стоит от 25 до 40 тыс. руб., то есть это минимум раз в десять дороже, чем вызвать проститутку.

Если стриптиз-клуб позиционируется как клуб без консумации, значит, он зарабатывает на потоковой проституции. Как правило, при таких клубах есть мини-отели, VIP-апартаменты, комнаты отдыха или какие-то еще вариации на тему «комната с кроватью и умывальником».

Также любому клубу приходится делать выбор между лэпдэнсами и приватами, потому что полноценно совместить эти две опции не получается. Если можно сделать так, чтобы почти (или полностью) обнаженная девушка потерлась об тебя прямо в зале (подарив при этом частичку удовольствия всем твоим друзьям и вообще всем присутствующим в клубе), да если при этом еще и самому можно ее трогать, то где смысл платить дороже за приват? Приват хорошо продастся, если девушки до конца не обнажаются в зале и лапать их запрещено. Как правило, чем дороже и «элитарнее» заведение, тем меньше вольностей позволяется клиенту в основном зале, чем дешевле и демократичнее — тем больше обнаженки и лэпдэнсов. Хотя об элитарности стоит сказать отдельно.

Когда-то, в 90-е, в начале 2000-х стриптиз-клубы действительно могли быть (а часто и были) заведениями для избранных, но и проститутки когда-то были интердевочками. Сейчас, несмотря на все потуги владельцев и промоутеров стрип-клубов, все разговоры об элитарности — это чистая профанация. Клубы можно делить только на «дорогие и соблюдающие приличия» и «демократичные», а по сути больше напоминающие дешевый портовый бордель.

Есть такая профессия — раздеваться

Люся Сидорова не умела целоваться, и поэтому уже на первом свидании ей пришлось заниматься сексом.

В некоторых странах стриптизер — это профессия. Чтобы ей заниматься, надо получить какой-никакой сертификат об образовании, платить налоги и т. д. У нас это дикая территория. Налоги никто не платит, образование и совершенствование навыков — на совести самих стриптизеров, в договорах стриптизеры фигурируют как танцоры, да и договора есть далеко не везде. А еще огромная текучка кадров — как правило, за два года состав танцовщиц в клубе полностью обновляется. Я же работала менеджером в стриптиз-клубе, могу сказать, опираясь на собственный опыт: такой текучки больше нет нигде, ни в одной профессии. Многие работают по 2–3 месяца, уходят и никогда больше не возвращаются. А те, кто зависает в стриптизе на годы, такие махровые стриптизерши — это вообще отдельная история. Человек пять таких есть в любом клубе, это надежный костяк, они все известны, с наработанными клиентами, но, как ни странно, это не всегда самые успешные стрипки. Мне вообще иногда непонятно было, с какой целью они на работу ходят. Я как-то посчитала, кто сколько зарабатывает, и ужаснулась, потому что за такие деньги можно и официанткой днем работать. Непонятно, зачем сидеть в стриптизе, где большая нагрузка, большие риски, если ты зарабатываешь при этом смешные деньги. Но нет, сидят, никуда не уходят. Кто-то принца ждет, а у кого-то уже просто зависимость сформировалась.

Как в клуб попадают новые танцовщицы, мне рассказали сами участники событий.

Гузель, пшицовщица: «Я вообще очень рано пошла работать, чтобы доказать родителям, что я такая классная взрослая девочка, все сама могу. В 13 лет устроилась официанткой в «Кофе Хаус», но у меня не очень получилось, потому что я при этом еще в школу ходила. Ушла в другую школу, потом решила стать дизайнером одежды, нашла колледж, все сама сделала, но тех средств, которые мне давали родители, мне не хватало. В Москву приехала, работала хостес в дорогих ресторанах: у Новикова, на Новом Арба те, но там денег мало. В хостес девочки идут, чтобы мужика найти. Их забирают, они беременеют, 2 года поживут, разведутся и возвращаются обратно. Сначала мужья разводятся с женами, чтобы жениться на них, а когда они становятся женами, разводятся с ними. Мужчины же ходят по ресторанам — оп! — понравилась другая! Это стандартная история. Мужчина тебе кольца дарит, цветы, кучу денег, кучу комплиментов, и ты влюбляешься в человека, которого ты знать не знаешь. Сначала в деньги влюбляешься, а потом и в мужчину. В стриптизе, кстати, то же самое. В хостес я попала, потому что у меня мама начинала с директора-управляющего ресторанного бизнеса, я подумала, может, у меня тоже получится, как у нее, ну, халява там, опыт какой-то. Но опыта не получилось, потому что за 12 часов работы с мозолями, с кровью и потом я получала 1500 рублей, это ужас был. Но надо было на что-то жить. Залезаю на сайт, читаю «требуются танцовщицы». Пришла, на меня посмотрели и взяли официанткой в стриптиз-клуб. Я вообще танцую хип-хоп, R&B, но в стриптизе мне танцевать было еще как-то стремно. А потом арт-директор увидела, что гости на меня смотрят, фигура красивая, она говорит: «Давай, мы тебя поставим в стрип-зал». Обычно просто так, с бухты-барахты на сцену не выпускают, потому что это серьезно, от этого зависит клиентская база. Но меня выпустили, и вот уже год танцую».