Око Соломона - [39]

Аршамбо де Монбар, вихрем промчавшийся по французскому лагерю, наделал столько переполоха, что Гуго и его рыцари схватились за мечи, готовые отразить нечаянную атаку. К счастью для графа Вермондуа, первый удар сельджуков пришелся по провансальцам Сен-Жилля, и это они просили сейчас французов о помощи.

– Лузарш, – рявкнул Гуго, – бери рыцарей и сержантов, готовых немедленно сесть в седло, и веди их на помощь благородному Раймунду. Мы с герцогом Робертом выступаем сразу, как только нормандцы доберутся до нашего лагеря.

Роберт, по прозвищу Короткие Штаны, был старшим сыном Вильгельма Завоевателя. Он долго боролся со своим младшим братом за английское наследство, но, в конце концов, вынужден был уступить. Под началом у герцога Нормандского была армия, почти вдвое превосходившая ополчение Вермондуа, а потому Роберт хоть и признавал формально первенство благородного Гуго, на деле не слишком с ним считался. Вот и сейчас он не спешил занять место в рядах французов, уже стоявших под грозными башнями Никеи. Эта его медлительность могла дорого обойтись графу Сен-Жиллю, атакованному сразу с двух сторон.

Лузаршу в течение считанных мгновений удалось собрать в кулак тысячу конников, и он немедленно повел их на помощь провансальцам. Благородный Аршамбо скакал по левую руку от Глеба, Венцелин фон Рюстов – по правую. Дабы не терять потом время на перестроение, Лузарш приказал рыцарям развернуться стеной. Сержанты составили второй ряд этой катящийся под горку лавины.

Благородный Сен-Жилль успел-таки выстроить своих рыцарей на виду у наступающих сельджуков. Турки, поднимая тучи пыли, черными воронами летели на ощетинившуюся копьями железную стену. Лучники провансальцев, выскочив в предполье, осыпали сельджуков градом стрел и тут же ринулись назад, под защиту окольчуженных всадников. Рыцари неспеша двинулись навстречу врагу, дабы увеличить силу удара. Сен-Жилль нисколько не сомневался, что его тяжелая кавалерия без труда опрокинет сельджуков, не обремененных защитным снаряжением. До соприкосновения двум наступающим армиям оставалось каких-то сто шагов, но как раз в этот момент, турецкая лава раскололась на две части. Рыцари вообразили, что сельджуки бегут, не в силах сдержать прямого удара, но их радость оказалось преждевременной. За первой лавой катилась вторая, вооруженная не копьями, а луками. Внезапно сельджуки остановились и осыпали крестоносцев градом стрел. Стрелы летели столь густо, что из-за них не видно было неба. Провансальцы придержали коней и прикрылись щитами. К сожалению, помогло это не всем. Падали не только люди, но и лошади. Сен-Жилль, расположившийся на холме с небольшим резервом, с ужасом наблюдал, как гибнут доблестные рыцари, не успевшие даже доскакать до врага. А в это время сельджуки из первой лавы, обошли стену крестоносцев с флангов и теперь разворачивали коней, дабы ударить провансальцам в тыл. Граф Раймунд со своими людьми мог в лучшем случае перехватить только часть сельджуков, пытавшихся зайти справа, а вот левый фланг крестоносцев оказался совершенно неприкрытым. Сен-Жилль уже собирался бросить туда пехоту, что было бы чистым безумием, но его остановил Гуго де Пейн.

– Это французы! – крикнул он графу, показывая рукой назад.

Французов было не слишком много. Видимо, Гуго Вермондуа бросил в бой только тех рыцарей, чьи кони были под седлом. И эта несвойственная ему расторопность спасла провансальцев от разгрома. Во всяком случае, отсрочила его. Сельджукские лучники быстро выходили из боя, освобождая место третьей лаве, накатывающей на поредевшую едва ли не на половину стену крестоносцев. Последние даже не успели сомкнуть ряды, чтобы встретить врага в плотном строю. Зато за свой тыл они могли быть теперь спокойны. И если самому графу, ввиду малочисленности его резерва, удалось лишь задержать сельджуков, то французские рыцари буквально втоптали в землю трехтысячный турецкий отряд, вздумавший было встать у них на пути. Смяв сельджуков, Лузарш бросил своих людей в брешь, образовавшуюся в рядах тулузских рыцарей, и тем самым не позволил третей лаве, состоявшей, судя по всему, из самых лучших и хорошо вооруженных воинов, разодрать в клочья рыцарский строй. Столкновение было просто чудовищным. Глеб сломал копье, проткнув чью-то затянутую в кольчугу грудь, и теперь рубился мечом, с трудом отводя, летящие со всех сторон удары. Рядом с ним умело орудовал секирой Венцелин. Краем сознания Лузарш успел даже позавидовать таинственному русу, ни один удар которого не пропадал даром. Это именно Венцелин пришел на помощь благородному Аршамбо, когда жизнь шевалье повисла на волоске. Конь де Монбара пал на землю, придавив ногу седока. Сельджук уже нацелил в лицо лежащему шевалье наконечник своего копья, когда секира Венцелина взлетела в воздух, превратив тем самым торжествующий вопль турка в предсмертный хрип. Воины Кылыч-Арслана, не выдержав натиска крестоносцев, стали поворачивать коней. Торжествующий клич провансальцев пронесся над полем, заглушая крики раненых. Рыцари готовились преследовать бегущего врага, но Венцелин поднял окровавленную секиру над головой и скорее прорычал, чем прокричал: