Око Мира - [11]

— Он хочет! — хмыкнул Оуэн. — А меня ты спросил? Может мне это неинтересно? Или именно сегодня я не настроен на приключения.

— Ты никогда не настроен на приключения! — отмахнулся дельфин. — Потому что угрюмый домосед. А я хочу, чтобы ты взбодрился, почувствовал, как интересен мир! И понял, наконец — как прекрасно и весело может пройти твой день! Не в тёмной пещере! Не в раздумьях о том, чего давно нет. И если не шевелить тебя, — о, Оуэн, великолепный спрут, — ты так никуда и никогда не соберёшься. Опять забьёшься в свою пещеру и будешь помирать там от скуки. Поплыли! Ну, или — поползли. Уж кто как умеет.

— Ты думаешь, я не умею плавать? — усмехнулся Оуэн. — Догоняй!

И, набрав в себя побольше воды, он выстрелил мощной струёй с такой силой, что мгновенно оказался в полумиле от пещеры. А Фью в панике кинулся вслед за ним, вереща:

— Ты куда? Постой! Ты же не знаешь, куда плыть!

— Отлично знаю! Я помню, где был тот провал. Да и, если б даже не знал, то прекрасно с читал бы всю нужную информацию с твоих мыслей. Поплыли!

— Не жизнь, а сплошное занудство! — свистнул Фью. — Какой ты скучный! С читал! Надо жить, играя и фантазируя! Удивляясь! Когда же я научу тебя этому?

— Староват я для обучения, — хмыкнул Оуэн, спускаясь к месту провала.

Конечно же, Оуэн первым приплыл к нужному месту и гораздо раньше дельфина. Тот вынужден был то и дело подниматься наверх, чтобы вдохнуть воздуха. Да и плыл он медленнее Оуэна, этой природной ракеты. Осьминог, поджидая Фью и осматриваясь вокруг, задумчиво сидел на некоем торчащем над местностью пике с чёткими гранями — пирамиде. Всюду виднелись обломки гигантских строений, невероятно длинных и высоких лестниц, статуй неведомых зверей и птиц. Кое-где даже сохранились полустёртые рельефы и непонятные схематичные рисунки геометрических прямых и кривых.

И на всех этих великолепных руинах лежал слой ила и всякого мусора. К тому же, нельзя было сказать, что провал действительно поднялся высоко на поверхность. Он лишь приподнялся из пропасти, но по-прежнему находился на значительной глубине.

Дельфин подплыл и торопливо сказал:

— Ну, вот он, любуйся! А я наверх — воздуха глотнуть. Не могу здесь долго задерживаться, чтобы составить тебе компанию. Буду курсировать туда-сюда.

— Давай, Фью, ты не будешь больше суетиться. А просто вернёшься назад, — предложил Оуэн. — А завтра утром мы встретимся. Спасибо, что показал это место. Я сам тут погуляю. Хорошо?

— Ага! — отозвался Фью, летя уже вверх. — До завтра, великолепный спрут!

И Оуэн остался один.

Что же это за город? Что за гиганты его населяли? Сколько ему витков? Кто его строил? И куда делись те, кто жил здесь?

Оуэн, попытавшись заглянуть вглубь веков, понял, что эта цивилизация существовала ещё задолго до протейцев. Даже сама планета уже смутно помнила о тех временах. Или, может, не хотела вспоминать. Но Оуэн, всё же, решился быть настойчивым и попытаться заглянуть туда. Не хочет Дух Планеты, сами камни расскажут ему то, что знают.

Он спустился вниз, нашёл нишу, образованную упавшими колоннами, не сильно заиленную, благодаря протекающему тут подводному течению, и комфортно устроился в ней. Попытался отвлечься и оказаться там — на много сотен миллионов витков в прошлом.

Город и его здания отозвались неохотно. Их информационное поле было почти заблокировано. Планета сама препятствовала, не желая вспоминать тех гигантов, которым она даровала столько сил и талантов. А они использовали их…  нет, не во зло. Но не во благо. Однако то, что планета испытала эти эмоции в ответ на проснувшуюся память города, всё же, сдвинуло, сместило с мёртвой точки запрещающий блок её памяти.

И Оуэн, краем сознания, зацепил картинки из прошлого…

Часть 2

Дно

— Мы на месте! Сканеры показали, что батискаф находится на самой нижней отметке впадины Мари, — на шестой день объявил доктор Донэл по телепатическому каналу. — Наша экспедиция благополучно достигла цели!

Учёные, оставив работу, устремились из лабораторий по радиальным коридорам к внешним иллюминаторам.

Батискаф неподвижно стоял на дне Мари-Каны, выдвинув опоры.

Он осуществлял спуск так плавно, что остановку его движения никто даже не заметил. Прожекторы освещали безжизненный пейзаж, похожий на старый кратер вулкана. Нигде ни рачка, ни рыбки, ни одного даже самого угнетённого растения. Только ил и камни. А далее, за пределами лучей прожекторов, полная и беспросветная тьма. Ни зеленоватое мерцание Туны, ни яркое голубое сияние Фоона никогда не достигали этих мест. Казалось, батискаф заключён в замкнутое пространство, в которое не проникают никакие внешние воздействия. Здесь было катастрофически мало Энергии для любой формы жизни. А из-за низкой температуры даже химические реакции протекали вяло и неохотно, лишая возможности выживать чему бы то ни было.

— Жжу-утко как! — поёжилась Лана.

— Согласен, — вздохнул Сэмэл, приобнимая её и Таниту. — Но я не дам вас в обиду.

— Одна пустота, — разочарованно проговорила Танита. — Что же тут исследовать? Стоило ли спускаться сюда, чтобы увидеть такое? — вздохнула она.

— Стоило! И тут есть что исследовать, — отозвался вдруг доктор Донэл, который, оказывается, стоял у иллюминатора позади них. — Теперь мы знаем, каков ландшафт на самых низких отметках нашего Великого Океана. И можем изучить последний неизведанный уголок нашей планеты. Наука не терпит белых пятен, друзья. Такой результат, тоже результат. И он был ожидаем. Однако для науки недостаточно только предполагать, надо знать. Чтобы перейти от догадок к неопровержимым фактам и стройным теориям. К тому же, уважаемые, не всё здесь так уж уныло и бесперспективно. Пусть наши уважаемые коллеги — доктор Пауэр и профессор Боэн, не найдут здесь объектов для изучения, но у них уже и так в достатке данных, добытых при спуске сюда, требующих обработки и осмысления. Зато остальные коллеги — гидрологи, химики, физики, и минерологи в моём лице, — склонил он в поклоне голову, — археологи и прочие любопытные учёные — найдут на этих глубинах немало интересного. Даже, можно сказать — эта их работа будет невероятно объёмна и интересна. К слову сказать, у нас уже есть хорошая новость — наш микробиолог обнаружил, что бактерии здесь имеются и прекрасно существуют даже при таком давлении и температуре. Думаю, и другие учёные тоже найдут здесь немало сюрпризов и сделают важнейшие открытия. Наша наука впервые получит из Мари-Каны невероятно важную и неоценимую информацию.