Охотник - [33]

– Ди, помедленнее, – попросила она, когда подруга, сделав широкий шаг, в третий раз скрылась из виду.

Ди двигалась по коридору, как горнолыжник по трассе спуска, стремительно и резко поворачивая то влево, то вправо, в то время как остальные ощупывали зеркала руками, чтобы отличить реальность от отражения.

– Нет, ребята, это вы поторопитесь, – откликнулась Ди из-за поворота, и тут они увидели вспышку.

Казалось, яркий свет на секунду вспыхнул повсюду одновременно, но Дженни была уверена, что источник его находится впереди. Они с Одри и Майклом на мгновение замерли, а потом устремились за поворот.

Ди, уперши руки в бока, стояла перед дверью. Она была зеркальной, как и стены, но Дженни сочла, что это дверь, потому что рядом с ней находилась красная кнопка, наподобие кнопки для вызова лифта. Если приглядеться, можно было заметить и тонкий контур двери, отделявший ее от остальной зеркальной поверхности.

Над красной кнопкой находилась синяя лампа, круглая, как клоунский нос.

– Она только что появилась, – сообщила Ди, щелкнув пальцами. – Вот так. Со вспышкой.

Из-за следующего поворота донеслись всхлипы.

– Саммер! – в один голос воскликнули Дженни, Ди и Одри.

Саммер сидела на полу съежившись, ее пушистые, как сахарная вата, волосы падали на руки, ноги она подобрала под подол синего платья. Подняв голову, девушка истерически вскрикнула при их появлении.

– Это правда вы?

– Да, – сказала Дженни, опускаясь возле нее на колени.

Ее слегка встревожило выражение глаз Саммер.

– Правда-правда вы?

– Да. – Обеспокоенная, Дженни обняла подругу и почувствовала, что та дрожит.

– Я так давно здесь, совсем одна, и все эти отражения… Иногда мне казалось, что я вижу не саму себя, а других людей, но стоило мне побежать к ним, как все исчезало.

– Кого ты видела? – спросила Дженни.

– Иногда – Зака, а иногда – его. Я боюсь. – Саммер спрятала лицо на груди Дженни.

«Я тоже», – подумала Дженни, но вслух сказала:

– Теперь тебе нечего бояться. Мы вместе. Понимаешь?

Саммер слабо улыбнулась.

– Бедный солнечный зайчик, – проговорил Майкл. – Боюсь, что сейчас у нас впереди твой ужас.

– Тактичный ты наш, – пробурчала Ди.

Они объяснили Саммер про кошмары. Как ни странно, она испугалась меньше, чем опасалась Дженни.

– Я согласна на все, лишь бы выбраться отсюда, – сказала она.

– Понимаю. Мы тут всего двадцать минут, а я уже от всей души ненавижу это место, – заявила Ди. – Может, это клаустрофобия?

У двери Дженни немного помедлила, положив палец на кнопку.

– Думаю, ты не захочешь рассказать нам, что нарисовала? – спросила она без особой надежды, ведь никто из остальных не согласился.

– Почему? – с готовностью откликнулась Саммер. – Я нарисовала неубранную комнату.

– Неубранную комнату? – удивился Майкл. – И правда кошмар!

– Да будет тебе, Саммер, – сказала Одри чуточку покровительственным тоном. – Всем будет проще, если ты признаешься.

Ди бросила на нее неодобрительный взгляд.

– Я же говорю. Это неприбранная комната.

– Все в порядке, Саммер, – улыбнулась Дженни. – Мы разберемся на месте.

Она нажала на красную кнопку. Зажглась синяя лампа, и дверь отъехала в сторону.

За ней открылась… неубранная комната.

– Ну вот, – вздохнула Саммер, увидев собственную спальню.

Сколько Дженни знала Саммер, у той в комнате всегда царил беспорядок. Ее родители были беженцами, приехавшими в город в шестидесятые годы, и все в их доме было подержанным или слегка потрепанным, а сама Саммер, как говорил Майкл, «виртуозно владела искусством захламления». Попадая в ее комнату, человек обычно не замечал ни самодельных в пятнах занавесок, ни яркого лоскутного одеяла на кровати, потому что на нем валялись всевозможные вещи.

В комнате, находившейся за зеркальной дверью, Дженни не смогла разглядеть не то что одеяло, но даже кровать. Свободным оказался лишь крохотный пятачок перед чуланом, а все остальное было завалено грудами хлама и мусора.

Ди и Майкл захихикали.

– Да, солнышко, я тебе верю, это и правда кошмар, – ухмыльнулась Ди.

Дженни вздохнула. Она не разделяла общего веселья.

– Ладно, нужно войти. Думаю, придется немного прибраться – дверь должна быть где-то в дальней стене.

– Эй, погодите. Я принципиально не занимаюсь неинтеллектуальной работой, – заволновался Майкл. – Кроме того, у мена аллергия на пыль.

– Вперед, – скомандовала Одри, потянув его за ухо.

Они протиснулись между чуланом и грудами всевозможного хлама. Дверь за ними бесшумно закрылась и исчезла.

– Кто говорил про клаустрофобию? – прошептал Майкл.

– Cette chambre est une vrai pagaille, – пробормотала Одри себе под нос.

– Что? – переспросила Дженни.

– Я говорю, жуткий беспорядок. Саммер, как ты такое терпишь?

Голубые, как делфтский фаянс,[1] глаза Саммер наполнились слезами:

– Моя настоящая комната не такая ужасная. Это же мой кошмар, дураки.

– Почему же ты выбрала именно его? – спросила Одри, ничуть не смягчившись.

– Мама никогда ничего не говорила мне по поводу комнаты, но однажды к нам в гости пришла моя бабушка и чуть в обморок не упала. Мне иногда даже в страшных снах снится то, как она меня тогда напугала.

– Перестань ее доводить, – шепнула Дженни, наклонившись к Одри. Вслух же сказала: – Давайте расчистим проход вдоль стен и проверим, нет ли там двери.