Охота за красоткой - [38]

Но чем я привлекаю всех этих психов? Может, на мою орбиту их притягивает какой-нибудь незаметный магнит? Есть ли какой-нибудь доступный способ отвязаться от них? Вокруг полно людей, многие заслуживают слежки еще больше, чем я.

Прежде чем двинуться по намеченному маршруту, я огляделась по сторонам и заметила четыре белых «шевроле» разных моделей. Говорю же вам, их повсюду полно. Никто из водителей не обратил на меня ни малейшего внимания, поэтому я влилась в поток и покатила к «Фанатам тела».

Белый «шевроле» был припаркован к бордюру прямо напротив клуба. Кто-то сидел на водительском сиденье и смотрел в боковое зеркало. Я увидела в зеркале отражение темных очков, и мое сердце снова ухнуло в пятки.

Я развернулась так круто, что дымок пошел из-под шин, но не въехала на стоянку, потому что там обычно бывает безлюдно. Вместо этого я зарулила на общественную парковку перед клубом и резко затормозила. Выскочив из машины, я метнулась к входу для посетителей, на ходу выдернув из сумки телефон. Если этот придурок собирается напасть на меня, пусть делает это при свидетелях, а не на пустой служебной стоянке.

Наверное, мне следовало бы позвонить в службу 911, но я этого не сделала – просто набрала номер Уайатта, перебегая от окна к окну и глядя на белый «шевроле».

– Блэр, что случилось? – послышался за спиной голос Линн.

– Блэр? – одновременно произнес в трубку Уайатт, так что собственное имя я услышала в стереозвучании.

– Меня кто-то преследует, – сообщила я, стуча зубами в адреналиновой лихорадке. – На белом четырехдверном «шевроле-малибу»… кажется, новой модели, 2006 или 2005 года. И вчера он за мной катался, и…

«Шевроле» на другой стороне улицы преспокойно тронулся с места и укатил. Водитель даже не подумал прибавить газу, будто всего лишь возвращался из поездок по магазинам и решил постоять у тротуара, переждать пробки.

– Он только что уехал, – закончила я, чувствуя себя съеженной и жалкой, как мамины суфле. Мама не умеет готовить суфле, ей они не удаются. Линн подошла, выглянула в окно и озадаченно повернулась ко мне.

– А номер ты запомнила? – спросил Уайатт.

– Он же ехал за мной!

Никогда не слышала, чтобы преследователь ехал впереди преследуемого.

Уайатт пропустил мой упрек мимо ушей. И на том спасибо.

– Уехал, говоришь?

– Да, он стоял напротив «Фанатов тела», а потом уехал.

– Он следовал за тобой до самого клуба?

– Нет, по пути я неожиданно свернула и оторвалась от нее… от него… словом, не знаю, кто это был. А когда подъехала к клубу, увидела, что он уже ждет меня на противоположной стороне улицы.

И я сразу поняла, что этого просто не могло быть, а молчание на другом конце линии подтвердило мою догадку. Преследователю полагается ехать за преследуемым, значит, белый «шевроле» не мог меня опередить. Если это не разные машины, возможно еще одно объяснение, но совсем невероятное.

– Они знают меня, – ошеломленно выговорила я. – Знают, кто я такая и где работаю.

– Кто? – спросила Линн.

– Ты узнала водителя? – осведомился Уайатт.

Я прикрыла глаза: от разных голосов, звенящих в обоих ушах, у меня закружилась голова. В первую очередь я решила уделить внимание Уайатту – он все-таки коп.

– Нет. Он… или она – черт подери, я не поняла даже, мужчина это или женщина! Бейсболка с длинным козырьком, темные очки – что я могла увидеть? Да еще тонированное ветровое стекло!

– А вчера? Ты уверена, что вчера видела того же человека?

– Вчера машину вела женщина. С длинными волосами. Висела у меня на хвосте.

– Ты ее узнала?

– Нет, но… она проводила меня до самого клуба. – На меня вдруг накатило облегчение: нашлось логическое объяснение тому, как «шевроле» очутился возле «Фанатов тела». – Так вот откуда она знает, где я работаю!

– Но ты не уверена, что это один и тот же человек?

Уайатт вел расспросы дотошно и логично, как и полагается полицейскому, – я понимала это умом. Но на эмоциональном уровне хотела, чтобы он перестал задавать дурацкие вопросы, пробил данные хозяев всех белых «шевроле» в городе и превратил их в фарш. Ну, кроме стариков – я могла с уверенностью сказать, что неизвестный водитель не достиг даже среднего возраста. И малолеток бить не стоит: мой преследователь не из них. Это сразу чувствуется, понимаете? У подростков вид какой-то недоделанный, наверное, потому, что они все еще растут. Толстяков тоже следует исключить, вместе с миниатюрными людьми. В общем, пусть лупит только водителей среднего роста и размера, в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Что в этом трудного?

Ошибочно приняв мое молчание за отрицательный ответ, Уайатт продолжал расспросы:

– В той машине сидел еще кто-нибудь, кроме водителя?

А-а, понятно: я говорила «они», потому он и уточнял, но у меня просто смешалось вчерашнее происшествие, когда машину вела женщина, и сегодняшнее, с неизвестным водителем. А если водителей двое и они разные, как же я должна была о них говорить?

– Нет.

– И ты не уверена, что водитель в обоих случаях был один и тот же?

Да, не уверена. Правда, в глубине перепуганной до смерти души я была в этом убеждена, иначе пришлось бы поверить, что два дня кряду кто-то преследовал меня в белом «шевроле». В принципе такое вполне возможно. Но самый правдоподобный ответ не всегда бывает верным.