Охота на Вульфа - [5]

Она проверила два часовых пояса, произвела краткое вычисление в уме и пробормотала:

— Смена часовых поясов.

Это, конечно, объяснило бы ее необычное безрассудство, решила она. Она просто устала, вот и все. Прилетев в Сан-Франциско прошлой ночью довольно поздно, девушка практически не спала, поэтому ее внутренние часы все еще шли по Парижскому времени.

Компьютер снова подал сигнал, и она автоматически поменяла дискету; они были пронумерованы в файле, от одного до тридцати, и она только что вставила десятую. Держа дискету, которую достала, она медленно положила ее в коробку и вернула обратно в картотеку, наклонив вперед так, чтобы не забыть, что данные с нее уже загружены в машину.

Шторм потянулась, чтобы включить монитор компьютера, и когда экран зажегся, она стала изучать данные, бегущие по дисплею. Другой компьютерный техник, возможно, не заметил бы двух различий в этих данных. Первое: на жесткий диск должным образом загружалась основная операционная система, и второе: в программном обеспечении, отвечающее за защиту информации, было несколько команд, которых не должно было быть.

Вульф, возможно, заметил это, если бы взглянул на экран. Шторм была совершенно уверена в этом. Он не являлся компьютерным экспертом, но имел дело с безопасностью, и она была почти уверена, что он поработал со многими компьютеризированными системами безопасности, чтобы определить дыры и другие незащищенные точки доступа, даже скрытые в загадочных математических формулах.

Шторм не нравилось думать о том, что бы он сделал, если бы увидел. Она подумала, что его реакция привела бы к тому, что она оказалась запертой на доброе количество лет.

А может и нет, подумала она, утешая себя. В конце концов, она ничего не сделала. Ничего не было украдено. И если она будет уверена, что в надежно защищенной, по общему мнению, системе имеется лазейка, в этом нет ничего по-настоящему противозаконного, так ведь? Существовало своего рода неписанное правило среди программистов: тот, кто написал программу, имеет право использовать ее в последствии, неважно, сколько кодов доступа и блокировок было установлено. А программа, которую она собиралась устанавливать, была ее; она написала с полдюжины защитных программ за последние десять лет, по крайней мере, половина из них были превосходны для крупных предприятий, таких как музеи.

Музей — а так же Макс Баннистер и его выставка — получат новейшую систему безопасности, которая никогда еще никому в мире не предлагалась, и у которой не существовало графической схемы — кроме как у Шторм в голове. Это значило, что она была настолько защищена от внешнего воздействия, как только возможно для компьютерной системы. Шторм также модифицировала операционную систему. Она была довольно стандартной и предназначалась для управления оборудованием, но теперь могла выполнять несколько ловких приемов, которые никогда не предусматривались ее проектировщиками.

Шторм не была уверена, что ей понадобятся эти приемы, но никогда не мешало быть готовым. Они были, как черный ход, что который мог бы предоставить ей доступ, это стало бы ее привилегией как программиста, ответственного за проектирование системы.

Но Вульф, не будучи программистом, мог смотреть на это по-другому. Шторм подумала о его проницательных синих глазах и вздохнула:

— В общем, все чертовски сложно, — сказала она коту с сожалением. — И я думаю, я сделала еще хуже. Почему я просто не воспользовалась удобным случаем, когда он не потребовал посмотреть, что я загружаю? Почему я должна была буквально заигрывать с этим мужчиной?

Мишка нежно и протяжно замурлыкал. Но все же Шторм была убеждена, что она и ее кот общались на одном подсознательном уровне. Она даже когда-то подумала, что она и Мишка действительно являлись двумя версиями одного целого — один человек, один из семейства кошачьих — и это могло бы объяснить почему они понимали друг друга так хорошо. В любом случае, она часто слышала от Мишки — или приписывала ему — уравновешивающий голос разума, в котором она иногда нуждалась.

Как сейчас.

Когда кот, закончил разговаривать с ней, она почувствовала себя очень тревожно.

— Мне он даже не нравится, — возразила она, пытаясь забыть свои собственные противоречивые реакции на Вульфа. — Он раздражает меня. Очевидно, что это за человек. Даже если бы я уже не слышала о его пристрастиях к блондинкам, он мне все равно не понравился. Держу пари, он склонен к долгим размышлениям, и с той рыжинкой в волосах он обязан иметь адский темперамент. И он слишком красив. Он походит на своего тезку, черт возьми. Ты можешь выманить его из дебрей, можешь даже одурачить себя, думая, что приручила его, но он всегда будет, в сущности, диким. Любой женщине понадобится крепкая голова на плечах, чтобы не потерять свой разум.

— Ммммуууррр? — тихо промурчал Мишка.

Компьютер подал звуковой сигнал, предлагая ей отвлечься. Она поменяла дискеты, затем встала и начала ходить по комнате, проверяя различные соединения и кабели.

— Неважно, — сказала она коту. — После сегодняшнего вечера он, в любом случае, будет держаться от меня подальше. Я это обеспечу.