Наталья быстро расстегнула рюкзак и, покопавшись в нём, протянула Мякишеву пистолет с раздутым стволом.
— Держите.
— Какой, однако, он лёгкий. — Поручик покачал головой. — Сколько здесь патронов?
— Здесь не патроны. Здесь заряды. Камера с антипротонами и ускоритель… Ладно, долго объяснять. — Наталья махнула рукой. — Вот так ставится на минимум. Целитесь по яркой точке.
Они встали возле стены. Наталья, склонившись над люмьеровским экраном, нервно барабанила по нему пальцем и что-то бормотала. Выстрелы стрекотали, выбивая из кирпича мелкую крошку. Совсем рядом послышался новый взрыв.
Мякишев прицелился и нажал на спуск. Никакого звука не было.
Серая машина прокатилась ещё немного по полю. А потом остановилась и развалилась надвое, как спелый арбуз. Савелий Игнатьевич сглотнул, увидев, что снег под ней окрасился алым. Чёрные фигурки рухнули в снег и стали отвечать беглыми выстрелами.
— Долго ещё? — обернувшись через плечо, спросил поручик.
— Пятнадцать минут… наверное. Я не знаю точно.
— Хорошо.
— Ну что, Савелий Игнатьевич? Отменим на время наши разногласия? — Поручик протянул ему руку.
Рабочий молча пожал ладонь. И, прижав кобуру к плечу, взял на прицел первую чёрную фигурку.
Савелий Игнатьевич пытался представить, каким окажется Натальино будущее. Уж наверное, полным братства и равенства… Ещё он думал, как вернётся к себе в Нижний, к семье.
Когда до первой чёрной фигурки оставалось совсем немного, Савелий Игнатьевич вдруг подумал, что они будут делать с Мякишевым, вернувшись обратно в своё время. И можно ли им как-то избежать гражданской войны.
«Да, об этом стоит подумать», — решил рабочий, крепче вжал приклад в плечо и прицелился, при этом страстно не желая стрелять.
