Охота на Роммеля - [21]
Следующие пять дней наши полки и эскадроны вели бои, которые позже были названы историками «битвой при Эль-Адеме». Для нас эта битва выглядела как несколько изолированных, непонятных и незавершенных стычек. Нам приказали сформировать бригаду и занять позицию, которую враг намеревался атаковать в ближайшее время. Мы на предельной скорости помчались в заданную точку и заняли ее. Но враг не появился. Несколько часов мы жарились на солнцепеке и окапывались за линией холмов вместе с другими эскадронами, прикрывавшими фланги. Машины из штаба и эшелона «Б» гоняли в тыл и обратно. Внезапно в наушниках прозвучал приказ отходить на соседнюю высоту, потому что немецкие колонны быстрым маршем заходили к нам в тыл. Мы в безумной суматохе оставили позицию, примчались к новой высоте и снова оказались в гордом одиночестве.
Вот типичный четвертый день отступления, реконструированный по записям моего дневника:
— Джама-один вызывает всех Джама. Друзья сообщили о вражеских танках. Код четыре-ноль. Приближаются с юго-запада на расстоянии код три-ноль-ноль-ноль.
Голос капитана в наушниках едва прорывается через треск помех. «Друзьями» он называет наш передовой заслон.
— Приказываю. Третьему (он имеет в виду мой отряд) взять широкий обзор, но не высовываться, пока все машины не выйдут на линию. Остальным повторять мои маневры. Теперь вперед! И слушайте приказы! До связи.
Наш отряд из четырех машин (только что вернувшихся из ремонтной части) выдвигается в направлении противника. Полдень. Жаркое марево снижает видимость до тысячи ярдов. Мы перебираемся через первую линию холмов и рассредотачиваемся с интервалами в триста ярдов — один танк впереди, два на флангах, четвертый страхует. Позади, в пятистах ярдах от нас, капитан Маккоги готовит эскадрон к атаке. Сам он в центре тыловой группы. Через наушники я слышу, как он руководит отрядами и рапортует в полк о том, что впереди видны бронемашины. Мы не знали тогда, что немцы прослушивали наши переговоры. Они использовали на передовой грузовики с пеленгаторами, а их радисты понимали английский не хуже нас и определяли по голосам не только наших командиров эскадронов, но и командиров отрядов. Естественно, они сообщили о наших маневрах той колонне «панцеров», которая двигались на нас. Из штаба нашего батальона пришел приказ: врага остановить любой ценой.
— Я Джама, вызываю Джама-три. Продолжай движение. Сообщай обо всем, что увидишь. Конец связи.
Это он нам. Я трясусь и подскакиваю в куполе, взгромоздившись на брезентовое откидное сиденье. Одно колено упирается в небольшую полку, на которой лежат ручные гранаты, запасной бинокль и четыре книги, которые я читаю в минуты отдыха. Второе колено прижато к боковине затворного предохранителя нашей 74-мм пушки. Я приказываю капралу Пизу, который находится впереди, продвинуться еше на сотню ярдов. Мы держим скорость пять миль в час. Мои глаза прижаты к оптике. Качка, как на ялике в море. Пахнет соляркой и машинным маслом. Поверхность башни так нагрелась на солнце, что жжет локти через рубашку. Внутри танка температура в три раза выше, чем снаружи.
Наконец, я увидел наших «друзей» — два бронеавтомобиля 3KDG (Третьего эскадрона Королевской гвардии драгун). Они несутся к нам, то появляясь на вершинах холмов, то пропадая в ложбинах. Словно водяные жуки на волнах. Иногда я с трудом различаю машины в шлейфах поднятой пыли. Но мне знакомы их контуры. Нас недаром учили долгие месяцы. Я стараюсь быть умелым командиром танка, хотя пока мне редко это удается. Я делаю лишь пятьдесят процентов того, что нужно в идеале. Навыки врага на порядок выше наших — как в тактике, так и в снаряжении. Мы знаем свои слабости, поэтому равняемся на немцев. Я не чувствую страха; для эмоций в бою не хватает времени; слишком большая концентрация внимания требуется для управления танком. Однако я осознаю свои недостатки, малую мощность нашего оружия, ошибки экипажа и штабного руководства. Это неприятное чувство.
Впереди показался длинный холм с ложбиной, в которую может пройти танк. Так мы не будем заметны на фоне неба. Я приказываю Пизу перейти на фланг, а сам занимаю его место.
— Водитель, стой!
Теперь у меня появился обзор. Ветер отогнал дымку марева на юге. Внутри танка температура 110 градусов по Фаренгейту. Через оптику я вижу две полоски пыли, заходящие к нам во фланг на юго-востоке. Первая полоска — это танки; вторая в пяти милях позади — эшелонный транспорт (грузовики с горючим и амуницией).
— Джама-три вызывает Джаму.
Я докладываю о том, что вижу.
— Да, Джама-три. Сообщение принято. Оставайся на месте. Жди приказов.
На холме перед нами появился «жук» — один из бронеавтомобилей «Даймлер» Королевской гвардии драгун. Он поднялся по склону и остановился рядом с нами. На носу машины была нарисована прекрасная красотка, стоящая под душем, роль которого выполнял ствол «Бреды». Ниже написано «Тинк 21». Из люка высунулся незнакомый сержант. Он усмехнулся и крикнул:
— Не будет чем подымить, приятель?
Я просунул руку за рацию, взял с полки пачку отвратительных «челси» и бросил ее сержанту.
— Что там впереди?
Что мешает художнику написать картину, писателю создать роман, режиссеру — снять фильм, ученому — закончить монографию? Что мешает нам перестать искать для себя оправдания и наконец-то начать заниматься спортом и правильно питаться, выучить иностранный язык, получить водительские права? Внутреннее Сопротивление. Его голос маскируется под голос разума. Оно обманывает нас, пускается на любые уловки, лишь бы уговорить нас не браться за дело и отложить его на какое-то время (пока не будешь лучше себя чувствовать, пока не разберешься с «накопившимися делами» и прочее в таком духе)
Он властвовал над народами, которые не только не понимали языка, на котором говорил он, но, будучи объединены, не понимали языков друг друга. Страх, внушаемый им, был столь силён и распространялся на столь необъятных просторах, что никто не дерзал противиться его всеподавляющей воле, и одно его имя повергало в ужас. При этом он умел внушить столь сильное желание угодить себе, что все подданные подчинялись с готовностью и были рады следовать его повелениям.
Солдаты Александра Великого не знали поражений. Великая империя персов пала, покорясь их могуществу и полководческому гению Александра. Но потом на пути в Индию они встретили племена, не признающие своего поражения и вступающие в схватку снова и снова. Народ, чья ненависть к захватчикам была сравнима только с их спокойствием и способностью терпеть лишения. В «Солдатах Александра» не повествуется о столкновениях полководцев, это рассказ о противостоянии солдат и народа, не желающего покоряться.
Двадцать пять веков назад двухмиллионная армия персов вторглась в Грецию, чтобы завоевать страну и превратить ее жителей в рабов. Сотни покоренных народов уже склонили головы перед персидским царем. Тысячи воинов из поверженных стран воевали в его войске. Огромный флот Азиатского владыки приближался к берегам Греции. Только триста спартанцев и их немногочисленные союзники стояли на пути врага.
Пятый век до нашей эры. Греция — арена Пелопоннесской войны, кровавой многолетней бойни между Афинами и Спартой. Алкивиад — воспитанник Перикла и ученик Сократа, лучший полководец Афин. Человек, обвинённый на суде в святотатстве. Изменник, заочно приговорённый к смерти в Афинах. Советник спартанцев в их борьбе с Афинами. Воин, с восторгом избранный афинянами главнокомандующим. Патриот и предатель, в руках которого оказались судьбы Древнего Мира.
Мир необузданных гордых воительниц — амазонок уходит в прошлое. Антиопа, предводительница амазонок, отдаёт своё сердце легендарному Тесею и бежит с ним в Афины, а её подданные объявляют грекам войну... «Последняя амазонка» — это герои, достойные «Илиады» Гомера, рассказ о войне, любви и мести, трагическая повесть о столкновении двух цивилизаций.
Эта книга — одно из самых волнующих произведений известного болгарского прозаика — высвечивает события единственного, но поистине незабываемого дня в героическом прошлом братской Болгарии, 9 сентября 1944 г. Действие романа развивается динамично и напряженно. В центре внимания автора — судьбы людей, обретающих в борьбе свое достоинство и человеческое величие.
В документальной повести рассказывается о москвиче-артиллеристе П. В. Шутове, удостоенном звания Героя Советского Союза за подвиги в советско-финляндской войне. Это высокое звание он с честью пронес по дорогам Великой Отечественной войны, защищая Москву, громя врага у стен Ленинграда, освобождая Белоруссию. Для широкого круга читателей.
В увлекательной военно-исторической повести на фоне совершенно неожиданного рассказа бывалого героя-фронтовика о его подвиге показано изменение во времени психологии четырёх поколений мужчин. Показана трансформация их отношения к истории страны, к знаменательным датам, к героям давно закончившейся войны, к помпезным парадам, к личной ответственности за судьбу и безопасность родины.
Третья часть книги рассказывает о событиях Второй Чеченской войны 1999-2000 года, увиденные глазами молодого офицера-танкиста. Содержит нецензурную брань.
Простыми, искренними словами автор рассказывает о начале службы в армии и событиях вооруженного конфликта 1999 года в Дагестане и Второй Чеченской войны, увиденные глазами молодого офицера-танкиста. Честно, без камуфляжа и упрощений он описывает будни боевой подготовки, марши, быт во временных районах базирования и жестокую правду войны. Содержит нецензурную брань.
Авторы повествуют о школе мужества, которую прошел в период второй мировой войны 11-й авиационный истребительный полк Войска Польского, скомплектованный в СССР при активной помощи советских летчиков и инженеров. Красно-белые шашечки — опознавательный знак на плоскостях самолетов польских ВВС. Книга посвящена боевым будням полка в трудное для Советского Союза и Польши время — в период тяжелой борьбы с гитлеровской Германией. Авторы рассказывают, как рождалось и крепло братство по оружию между СССР и Польшей, о той громадной помощи, которую оказал Советский Союз Польше в строительстве ее вооруженных сил.
Как у Луны есть две стороны, хорошо изученная светлая и таинственная темная, так и у мафии есть две стороны, вернее, половины. О крестных отцах и их подручных написаны сотни книг и сняты десятки фильмов, но другая, лучшая половина мафии все время оставалась в тени. Это совсем неудивительно — к женщинам на Сицилии всегда отношение было… соответствующее. Но ведь жены и дочери мафиози тоже отлично знают, что такое вендетта и омерта. И в трудную минуту готовы применить это знание на практике…Роман Линды Ла Плант был экранизирован и послужил основой фильма «Крестная мать», имевшего огромный успех во всем мире.!
Визг шин, автоматные очереди, разрывы гранат… Тед Манди бежит вверх по лестнице, оставляя за собой кровавые следы… Неудачник и сын неудачника в обычной жизни, во второй своей ипостаси он был успешным разведчиком. Но шпион всегда одинок. А двойной агент одинок вдвойне. Даже если рядом старый друг, втянувший его в опасную игру. Они оба – всего лишь пешки в противостоянии Запада и Востока, а крушение всех видов идеологии оказалось смертельно опасным не только для государств, но и для отдельных людей. К тому же на двойного шпиона всегда может отыскаться тройной…Впервые на русском языке – новый роман знаменитого мастера шпионского триллера!
Добро или зло возносит человека на вершину власти? Бог или дьявол ведут его по дороге славы и признания? И что случается с тем, кто, мечтая осчастливить человечество, вдруг срывается в бездну отчаяния и увлекает за собой весь мир? Марио Пьюзо знал ответы на эти вопросы. И поэтому «Четвертый Кеннеди» – это прививка от властолюбия для тех, кто имеет власть, и лекарство от доверчивости для тех, кого имеет она.
Это последний роман автора знаменитых бестселлеров о мафии «Крестный отец» и «Последний дон», послуживших основой для нашумевших кино-телевизионных фильмов. Его действие разворачивается в Нью-Йорке, куда после смерти отца, великого сицилийского мафиозо дона Дзено, попадает его сын, Асторре. Воспитанный ближайшим помощником Дзено доном Раймонде Априле, Асторре становится, когда приходит время, защитником его детей, состояния и интересов. Следуя кодексу чести мафии, омерте, он начинает войну с дельцами наркобизнеса, которые стремятся расширить дело, а потому одного за другим убирают тех, кто пытается сопротивляться.