Охота на последнего дикого мужчину - [35]

В тот день, когда Амадор выиграл золото, он стал расистом, потому что выяснил, что негры превосходят всех остальных, просто тогда ему повезло больше, чем им. Он перестал выступать после перелома щиколотки, из-за которого ему пришлось перенести операцию. Но к тому моменту у него было достаточно денег, чтобы жить в свое удовольствие, хотя ему еще не исполнилось двадцати шести лет.

У Амадора есть акции, домик на пляже и квартира в сто пятьдесят квадратных метров в центре города. И ему очень приятно сознавать, что он отличная партия.

Он открыл в центре, рядом с домом, спортивный магазин и нанял управляющего, в совершенстве владеющего семью языками, и помощницу – какую-то деревенщину, которая красиво двигается, покачивая бедрами, и лично мне абсолютно не нравится, хотя я стараюсь ее не замечать. Купить в его магазине спортивные тапочки – непозволительная для простых смертных роскошь.

Амадор по-прежнему очень тесно связан со своей семьей, включая брата Антонио – того самого, из моих кошмаров, – хотя все они живут в поселке за городом.

Амадор уже не цыган, но все еще принадлежит к их племени. Он считает, что в этом есть свои преимущества: например, если ты зимней ночью сталкиваешься на улице с двадцатью цыганами – лохматыми типами с длинными ножами, – тебе не надо пускаться наутек.

Мне так нравится Амадор, что даже страшно. Я им восхищаюсь, потому что он сумел завоевать свое золото на глазах тысяч зрителей и телерепортеров со всего мира, а я тайком захватила бриллианты и теперь дрожу и обдумываю план побега.

Тем не менее я стараюсь не терзать себя угрызениями совести. Если я слишком много буду думать, то приду к выводу, что самое лучшее – это отправиться в банк, забрать свое сокровище, положить его в полиэтиленовый пакет из супермаркета, отдать Амадору, попросить у него прощения, не поднимая глаз от стыда, и навсегда исчезнуть. Но бриллианты – так же, как и он, – стали частью моей жизни. Отказаться от Амадора и от бриллиантов значило бы отказаться от самой жизни.

До этого времени у меня было только два более или менее серьезных романа, если не считать моих подростковых увлечений, и оба во время учебы в университете. Первый молодой человек был аспирантом и писал диссертацию по болезням мурсийских коз. Я предпочитаю не вспоминать его имя и игнорировать сам факт его существования, потому что он доставил мне немалые неприятности. За шесть месяцев, которые длился роман, у нас было мало секса, причем неумелого и торопливого, а первый раз был моим дебютом в мире интимных отношений. Словом, этот парень наградил меня целой кучей блох, и я не уверена, что они были мурсийскими. До нашего с ним знакомства я даже не видела блох, хотя в нашем доме жили три собаки. Блохи привели меня в бешенство, нервы у меня расшатались, а кожа покрылась следами от укусов. Когда мне надоело чесаться, я предложила ему поменять тему диссертации и заняться изучением дельфинов, которые на вид довольно чистые. Он промолчал, а через несколько дней, когда мы пили кофе в университетском баре, он мне подарил ошейник против блох. В тот же день я его бросила и вспоминала о нем, только пока на мне были живы последние паразиты, которые сосали мою кровь, чтобы продлить свое существование.

Потом я встречалась с ассистентом кафедры органической химии, вызывавшим у меня восхищение. С тех пор как я провела последний день рядом с отцом, я никогда не сталкивалась со столь привлекательным мужчиной, который к тому же был ко мне неравнодушен. Этот парень был воплощением всего, о чем может мечтать женщина, но тот единственный раз, когда мы наслаждались нашей близостью, я услышала о сексе что-то похожее на те слова, которые Белая Королева сказала Алисе: «Мармелад иногда есть, а иногда его нет». – Парень мне заявил, что иногда мы будем заниматься сексом, а иногда нет, хотя я подозреваю, что он имел в виду то же, что и Белая Королева: «Мармелад можно есть вчера и завтра. А сегодня – это не вчера и не завтра». Результат: сегодня никогда не бывает вчера или завтра, поэтому мармелада никогда не было. Совсем никакого мармелада. Никакого секса.

Через три месяца, придя в полное отчаяние, я оставила ассистента-красавчика. Он обладал абсолютной властью надо мной, теперь я это хорошо понимаю. А я всегда считала, что нет ничего опаснее абсолютной власти, может, только абсолютный идиотизм или их сочетание – как было в моем случае. В результате – грандиозная катастрофа. Я хорошо сделала, что оставила его. А мой несостоявшийся бойфренд не слишком преуспел в научной карьере. Он еще долго был ассистентом в университете и время от времени подрабатывал в качестве модели. Как-то я видела его на плакате рекламирующем аспирин.

Сейчас на меня смотрит Амадор и подмигивает мне. Я нервничаю, не знаю, как лучше сесть и стоит ли скрещивать ноги. Я отмечаю пугающее ощущение неуверенности, как будто муравей поднимается от моих ляжек к горлу. Волнистые волосы Амадора собраны в косичку, с которой стекает вода. Он вышел из ванной в своей квартире и, вероятно, сейчас раздет, но я не могу заставить себя отвести взгляд от его лица.