Охота на императора - [133]

– Кака така конюшня, Николаша? Кобылам хвосты крутить собрался? Что ж ты мелешь, внучок?! – торговка всплеснула руками, даже не пытаясь сдержать всплеск эмоций. – А я с кем торговать останусь? С отцом твоим, с этим пропойцей? Николаша!

Но было поздно. Юноша принял для себя решение. Коля инстинктивно сделал шаг вперед, с панели на мостовую, но казак пальцем погрозил ему – берегись мол, не подходи. А Коля с раскрытым ртом наблюдал за всем этим движущимся мимо него великолепием. Не иначе, кто из царской семьи едет, а может и сам Государь, собственной персоной.

Отвлекшийся на движение Коли казак за секунду разглядел его восхищенное выражение лица и грозное лицо сменил на снисходительную улыбку.

Этой секунды хватило для того, чтобы человек в сером пальто, и такого же цвета кепке, надвинутой на лоб, шагнул навстречу экипажу.

– Да кому ты там в этих драгунах нужен?! Ты ж посмотри на себя! Кожа да кости! – Нюра, еще не отдышавшись полностью, нашла в себе силы набрать полную грудь воздуха, чтобы приструнить внука.

Человек в кепке, стоявший на мостовой в пол оборота к кавалькаде, чтобы не сразу бросился в глаза сверток под его левым локтем, резко развернулся. Бумажный пакет, перевязанный накрест бечевкой, оказался в его правой руке. До кареты оставалось не больше четырех аршин. [58]

Казак из конвоя переключил свое внимание на неизвестного, шагнувшего навстречу карете, но было уж поздно – человек в кепке оказался позади него. Мужчина сделал большой замах и сверток полетел под ноги коней, тянувших карету. Кучер успел среагировать, издал какой-то, только его коням понятный звук и они рванули настолько резко, насколько это позволяло снежное месиво, тормозившее большие колеса кареты. Каким-то чудом ни одна подкова пакета не коснулась, но как только над ним проехала задняя ось, раздался сильный хлопок.

Нюра от неожиданности вскрикнула, схватилась за голову. Через долю секунды после вспышки появилось большое сизое облако, шаром поднимающееся к верху, к низким тучам такого же цвета.

Карета встала, прохожие, что не потеряли самообладания, бросились догонять бомбиста, кинувшегося в сторону Невского, казаки не могли справиться с лошадьми, вставшими на дыбы от испуга. Один из них, упавший на мостовую вместе с конем позади кареты, не подавал признаков жизни, придавленный окровавленным крупом своего коня.

Нюра стала задыхаться. В груди появилась необъяснимая тяжесть, каждый удар сердца отзывался мощным приливом крови к лицу, голова нестерпимо разболелась, глаза слезились, то ли от едкого дыма, то ли от вида этого кошмара.

– Колюшок… Куда ты… – торговка, отброшенная взрывной волной на решетку канала, пыталась докричаться до своего внука, но из груди вырывались лишь неестественные хрипы. Нюре не хватало воздуха.

Коля поднялся на ноги, не обращая внимания на крики прохожих и совершенно забыв о своей бабке. Его взгляд не отрывался от глаз казацкого коня, раненного взрывом в широкую, мощную шею. Из разорванной вены пульсирующим фонтаном на грязный снег выплескивалась горячая, алая кровь.

– Куда ж ты, стервец… – Нюра, из последних сил опираясь на ограду, попыталась во всей этой суматохе рассмотреть худощавую фигуру своего внука, ставшего перед погибающим конем на колени. Коля будто пытался уговорить его не умирать, гладил морду животного и бессильно плакал.

Конвой с помощью людей скрутил нападавшего и повалил его на землю.

Торговка почти поднялась на ноги, но колени предательски подкашивались. Колю было не видать и от того сердце колотилось еще чаще. Из кареты вышел какой-то человек в широкой накидке с меховым воротником и в каске с пышным белым султаном. Вокруг него все суетятся, он в центре внимания. [59]

– Коленька! Внучок, где ты? – Нюра пытается из себя выдавить хоть сколько-нибудь громкий звук, но голос предательски пропал, руки и ноги не слушаются. Невозможно сильно болит в груди. Нюра пытается оглядеться по сторонам, может быть с внуком все в порядке, просто среди хаотично движущихся фигур его невозможно приметить?

Человек в военной форме, которого Нюра приняла за генерала, стоит возле воронки. О чем-то разговаривает с полицейским чином и с задержанным. «Где мой Колюшок?» – в голове у Нюры пульсирует только эта единственная мысль.

Внимание торговки привлек крик слева. По панели со стороны Конюшенного моста быстро бежит человек странной наружности. Он потерял фуражку, он обрит наголо, через всю голову большой шрам, на руке желтая перчатка. Человек кричит: «Увозите! Увозите императора!» На него никто не обращает внимания, кроме одного из тех, кто стоит в толпе, кроме того, у которого под локтем еще один бумажный сверток.

Обритый офицер без фуражки поскользнулся и рухнул на правый бок, но он тут же подскакивает и, помогая себе руками, пытается броситься в ноги человеку со свертком. Тот делает шаг в сторону, чтобы оказаться прямо перед императором.

«Слава богу… Жив…» – Нюра разглядела возле падшего коня Николашу, который уже встал на ноги, но всё никак не мог совладать со своими слезами. Мальчик вытирает текущие по щекам слезы своей скомканной шапкой.